Малой - Степан Александрович Мазур

Малой захлопал в ладоши, теперь уже от радости.

— Устало шагая вперёд, мужик поборол страх перед скорой смертью. Но напоследок решил ещё пожить. И произнёс древнее заклинание, которое когда-то услышал в легендах, что рассказывала ему бабушка… ну знаешь, такая как Агата Карловна, но старая и седая, а не молодящаяся и в модных очках.

Малой примолк, внимательно слушая.

— Вокруг мужика тут же закружились песчинки, поднялась пыльная буря, а он оказался в самом её центре. Где стало так тихо, словно умерли все звуки. А в самом эпицентре ему явился джин. Всё, как и полагается у джинов: синий, величественный и загадочный, как Мара, когда я спрашиваю, кто съел мой кекс? Ты ведь знаешь, что мы, демоны, любим сладкое?

— Ничего я не ела! — тут же ответила Мара и вздохнула. — Оно само вышло. Нечего было меня с ним один на один оставлять под хорошую книгу с чаем.

— «Что ты желаешь, смертный? Говори, раз призвал меня и моих братьев!» — изобразил голос джина Даймон. — Его голос звучал как гром в тишине. И путник, осознав всю тяжесть выбора, задумался. Ведь чего можно на смертном одре желать? Конечно, он мог попросить о богатстве, власти или о вечной жизни. Но в его сердце горела лишь одна мечта — вернуть то, что он потерял. Никто ведь не гнал его в эту проклятую пустыню. Он сам пришёл в неё из благодатных краёв, где текут чистые реки и повсюду есть хлеб. А людей столько, что хоть часть, но ему улыбнётся. И со многими он мог разговаривать часами. В беседе и стакане воды не откажут.

— Глупый? — тут же уточил Малой.

— Ну, не такой уж и глупый, просто хотел побыть один, в себе разобраться, а по итогу так далеко забрёл, что обратно уже так просто не выйти, — задумался Даймон и вспомнил, что сюжет зависит только от него, а брата надо учить, а не только ругать. — В общем, когда к нему явился джин и предложил исполнить любое желание, в этот момент мужик и понял, что истинная сила не в желаниях, а в том, ЧТО мы готовы отдать ради и надежды на лучшее. Жертвуем ли мы любовью, возносим на алтарь свои страсти или просто резко хотим кекса с чаем, не важно. Важно, как мы к этом пришли. Ведь у всего есть предыстория. А история этого мужика началась именно в пустыне, когда он понял, что дело не в джине, или угрожающим ему новым зноем ифритам, а только в нём самом. И только он сам может решать, готов ли открыть двери к новым возможностям. А если готов, то чем готов рискнуть ради своей мечты? Неужели, всем?

— Чем всем? — тут же спросил Малой.

— Я и говорю, что в нас по идее и так уже есть всё, что нужно. А всё остальное — лишь наши временные потребности, — тут же ответил ему брат. — А мужик загадал какое-то глупое желание по итогу, ну джин его и оставил навсегда бродить по пустыне, чтобы другим неповадно было. А может, мужик сам стал джином. Никто этого точно не знает.

— А ведь так близок к истине был, — добавил Колун, проникнувшись историей, а затем добавил. — Меч надо было брать! Волшебный только, чтобы враз этого джина перерубить можно было. Ну или взять в заложники. И исполнял бы он мужики желания хоть каждый день.

— Глупый, — только убедился в рассказе Малой и снова принялся ёрзать на плечах, пока старший брат его не ссадил.

— А он прав, умные по пустыне не ходят, — поддержала Мара. — Умные по пустыне — катаются! А кто это там выглядывает на нас из-за дюны?

— Тяпа! Кататься! — тут же обрадовался Малой и первым побежал к неизвестным существам, чтобы тоже от них что-нибудь потребовать.

Глава 20

В круге пятом: из последних сил

В окружении песков по всему периметру, на пятом уровне таилось особое место. Чёрное пятно, тёмное как сам зрачок ада!

В нём не было столь яркого света, как среди песков. Он словно сторонился территории за песчаными барханами. Зато в мрачных недрах этой бездонной бездны, развертывалось бесконечное царство, насыщенное тенями и исполинами, что предпочитали крикам и буйству шёпот и смиренное ожидание освобождения.

Едва Даймон приблизился поближе к тёмному пространству, как обмер. По всей видимости, пятый круг был не только родиной ифритов и джинов, но и представлял немало пространства для гиганотопии. И в нём отлично себя чувствовали существа, ростом под четыре метра!

В потаённых уголках ада, где только звуки страданий могли нарушить погребальную тишину, злая искра творения пробуждала сами Исчадия ада. Но порой устаёт даже тёмная воля. И тогда взор её обращался наружу и натыкался уже на Порождений зла. Их представителей вся честная компания путешественников и увидела на границе барханов и тьмы.

— Кто это? — первой спросила Мара, со смежными чувствами наблюдая как Малой побежал по песку к одному из таких высоких существ, как к милому щеночку младенец.

— Пятый уровень — родина Исчадий ада и Порождений зла, — ответил Колун, который был так рад, что пустыня больше не раскаляет его доспехи до температуры кипения воды. — Мне приходилось встречаться с ними. Эти создания, деформированные и уродливые, показались нам плодом самой тьмы! Рождённого из неизмеримой боли и утраты, их глаза сверкали, как два чёрных окна в бескрайнюю ночь. А их чешуйчатые тела покрывала слизь, а из жил текла чёрная кровь. И сражая подобных существ одно за другим, мы были свидетелями их постоянного мучения. Ибо один раз упав, они уже не в силах были подняться и умирали под собственным весом. Но когда они были на ногах — доставалось и нам. Каждое их движение излучало жуткую энергетику, проникнувшую в самую суть Рыцарей Смерти. Признаться, нам досталось тогда.

— Что ты знаешь о них ещё? Выкладывай на чистоту! — тут же потребовал Даймон, понятия не имея что первым делать — бросаться за Малым этим махинам под ноги и умереть смертью храбрых или промедлить и узнать их слабые места.

Выбор вроде бы очевиден, но и от младшего брата в любой момент могло остаться одно мокрое место. Потому взобравшись на вершину бархана и широко расправив крылья, он пытался казаться