"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Она почти улыбнулась. Почти.

– Еще немного, и ты заявишь о том, что это несправедливо.

– НО ВЕДЬ ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!

– Ладно. Я передам Релосу Вару и всем остальным, чтобы они перестали к тебе приставать. Наверняка он меня послушает, мы ведь такие добрые друзья.

– Ты же богиня.

– А он – верховный жрец единственного существа во вселенной, которое является мне в самых страшных моих кошмарах. Так что тут мы с ним на равных.

Мне хотелось, чтобы все это оказалось шуткой. Мне хотелось, чтобы она наклонила голову и с улыбкой посмотрела на меня; чтобы в ее фиалковых глазах блеснула веселая искра. Но она этого не сделала. Ее глаза стали пустыми, из них пропало все озорство, и осталась только тревога. Это было не то выражение, которое я хотел видеть на лице женщины, которая мне дорога. Когда я увидел ужас в глазах богини, я почувствовал себя так, словно мне ударили дубиной в живот.

Моя богиня.

Проклятье.

Наверное, она меня простила. Наверное, я простил ее.

Я подобрал несколько раковин и стал крутить их в руке. Мы оба молчали.

– Я не хочу быть пешкой, – сказал я.

– Отлично. Это война, а не шахматы.

– Что тебе нужно от меня?

Она выдохнула – медленно, почти содрогаясь.

– Кирин, мир умирает.

– Умирает? Что ты…

– Солнце должно быть желтым, но сейчас оно другого цвета. Небо должно быть голубым, но и это не так. Я достаточно стара и помню время, когда наше солнце не было оранжевым и раздувшимся. Я помню время, когда мы не нуждались в Завесе Тиа, которая защищает нас от излучения[50]. Мир умирает. Мы делаем все, чтобы его спасти, но у нас почти не осталось того, чем можно пожертвовать. Скоро настанет день, когда у нас совсем ничего не останется, и тогда конец уже будет близок, и это будет не пожар, а отупляющий холод и вечная тьма. – Она встала и посмотрела на нависшую над нами волну. – Если мы выберем этот путь, если будем и дальше делать то, что делали раньше, то проиграем. Сейчас мы лишь отдаляем неизбежное поражение. В этой войне проиграют все. Все.

– И ты хочешь, чтобы я это исправил? – На этот раз у меня в самом деле сорвался голос.

– Кирин, ты – мой козырь, мой туз в рукаве. Сделай то, что получается у тебя лучше всего – найди тропу, про которую никто не думал, дверь, которую никто и не подумал запереть на засов. Найди другой путь.

Я сел на мокрый песок.

– Я не знаю, как это сделать.

Она обняла меня.

– Ты сообразишь. Я в тебя верю.

Я горько рассмеялся.

– Это нечестно, Таджа. Как я могу отказать тебе после таких слов?

– Я играю не по правилам, – согласилась она и намотала на палец серебристый локон. – Но, с другой стороны, ты тоже.

– Если я в форме, то да. – Я указал на волну. – А что будем делать с этим?

– Здесь? Ничего. Это просто сон, а она – просто метафора. – Она подняла взгляд. – Рано или поздно все обрушивается: волны, империи, народы и даже боги.

Волна шевельнулась, сдвинулась с места.

– Таджа! – взвизгнул я.

Девочка прижала меня к себе.

– Не бойся, Кирин. Я тебя не брошу.

Темная волна упала и принесла с собой ночь.

20: Валатэя

(Рассказ Коготь)

В камине библиотеки Миллигрестов бушевал огонь. Вечер не был прохладным, и поэтому воздух в комнате мало подходил для дыхания; жар там стоял такой, как в пекарне. Джарит оставил Кирина в библиотеке, пообещав найти главнокомандующего и прислать слугу, чтобы тот притушил огонь.

Стены и потолок большой библиотеки были обшиты деревянными панелями различного цвета, которые складывались в сложные узоры. Ни одна из книг не совпадала с ними по цвету, однако потрепанные корешки и загнутые страницы свидетельствовали о том, что книги часто читают. Кирин невольно почувствовал уважение к хозяевам: он слишком часто проникал в дома, «библиотеки» которых существовали только с одной целью – увеличить количество пыли, которую служанки должны сметать. Прежде чем налить себе выпивку или проверить, не увлекается ли главнокомандующий непристойными любовными романчиками о моргаджах, Кирин решил что-то сделать с огнем. Даже ему было слишком жарко, а ведь он обладал почти сверхъестественной устойчивостью к жаре.

Он обошел вокруг набитого кожаного кресла, стоявшего напротив камина, и уже взял в руки кочергу, как вдруг за спиной у него кто-то откашлялся. Кирин покраснел от стыда: он понял, что в библиотеке уже кто-то есть.

– Простите, господин, я не заметил… – Кирин обернулся и умолк. Перед ним был не генерал и не кто-то из семьи Миллигрестов.

В углу библиотеки стояло кресло. В нем сидел Красавчик с книгой в руках.

– Проклятье! – Кочерга выпала из рук Кирина, и он бросился бежать.

Когда он оказался у двери, она распахнулась. Единственный путь к спасению заслонила огромная фигура главнокомандующего.

– Прошу вас, я… – начал Кирин, пытаясь обогнуть его.

– Что происходит? – решительным тоном спросил главнокомандующий.

– Понятия не имею, – донесся слишком знакомый голос из противоположного конца комнаты. – Обычно проходит не менее пяти минут, прежде чем люди убегают от меня с воплями. Кажется, я установил новый рекорд.

Главнокомандующий нахмурился.

– Успокойся, мальчик. Никто тебя здесь не тронет. Джарит сказал, что ты меня ждешь. А что ты здесь делаешь, принц-наследник? – Этот вопрос он адресовал Красавчику.

Кирин подавил дрожь и постарался взять себя в руки.

– Простите, господин. Он меня напугал. Я думал, что в комнате никого нет. Мне очень жаль. Я просто… пойду.

Генерал усмехнулся.

– Я понимаю, что сейчас, после встречи с демоном, ты всего боишься, но, уверяю тебя, принц-наследник де Мон – человек, как бы ни звучала его фамилия.

– Что такое? – спросил Красавчик.

Кирин сглотнул и осторожно бросил взгляд на Красавчика, который поднялся со своего места и пошел к ним. Его темно-каштановые волосы идеальными волнами падали ему на плечи. Как и раньше в доме казиварца, Красавчик был одет, словно особа королевской крови – в покрытую вышивкой синюю шелковую рубашку-«миша» поверх штанов «кеф» из синего бархата. Штаны были заправлены в высокие черные кожаные сапоги для верховой езды. На плаще поблескивали сапфиры и лазоревые бусины, сложенные в фигуру летящего ястреба на фоне золотого солнечного диска.

«Нет, – поправил сам себя Кирин. – Красавчик не одет, как принц. Красавчик и есть принц. Из дома де Мон».

У Кирина сердце екнуло от потрясения.

Генерал Миллигрест разочарованно надул губы.