Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская

- Сергей. – Максим впервые обратился к нему по имени. – Я так понял, что у нас с тобой одна проблема. – Тот молча кивнул. – Ты что-нибудь знаешь о том, что за хрень вокруг нас творится?

- Знай я что-нибудь, Макс, я бы не стал это от тебя утаивать.

- Тогда давай думать.

Максим взял чашечку и сделал небольшой глоток. Сергей поднял голову, бросил на него короткий и, как тому показалось, нерешительный взгляд, вернулся за стол и осторожно сел, чуть отодвинув табурет подальше.

- Давай думать, - повторил Максим, достал сигареты и снова безуспешно похлопал по карманам в поисках зажигалки. Сергей протянул ему свою, но тут же отдёрнул руку и, положив зажигалку на стол, подтолкнул её к Максиму. Их взгляды случайно встретились, два одинаково виноватых взгляда. Повисла неловкая пауза. Сергей вопросительно указал глазами на бутылку. Максим усмехнулся и кивнул, помощь «Реми Мартен» была более чем кстати.

- Сергей, с тобой в последние день-два происходило что-нибудь, что, скажем так, выбивалось из привычного хода вещей?

Он покачал головой.

- Нет. Если не считать внезапной и властной потребности отыскать тебя.

- Властной потребности?

- Да, Макс. Это вроде светящей в глаза лампы, которая не даст покоя, пока ты не подойдёшь и не нажмёшь на выключатель. Где-то на пороге сумерек… или незадолго до их наступления.

- Видимо, именно тогда и звенел мой отключённый мобильник. Даже пришлось прервать приём раньше времени…

- Приём? Тогда, возможно, угрозу нёс кто-то из приглашённых?

Максим невольно рассмеялся.

- Не тот приём, о котором ты подумал. Не светский, а врачебный.

- Ты врач?

- Я психолог.

- Психолог? – Сергей слегка изогнул бровь. – Изучение… души?

- Скорее, решение чужих проблем.

- Решение чужих проблем? Макс, ты – наёмный убийца?

- Ну, нет… не настолько радикально я их решаю. Всего лишь консультирую тех, кто… Господи, как тебе объяснить-то? Мало ты фильмов смотрел, мало…

- Макс, не смейся над моей неосведомлённостью.

- Мне не до смеха. В общем, я консультирую тех, чьи проблемы лежат в сфере души. Так понятно?

- Хм… что-то вроде духовника?

- Что-то вроде духовника-атеиста.

- Более-менее понятно. Но тогда, возможно, дело в проблеме, которую ты помогал решить? Или в самом человеке.

- Может быть… Ладно, хрен с ней, с этикой. Слушай. Парень пережил клиническую смерть…

Максим осёкся, увидев, как изменилось выражение лица Сергея. Наклон головы, изгиб рта, скептически надломившаяся бровь – он понял, что не может воспринимать его как монстра. И не только потому, что лицо Сергея обрело живость. Было что-то ещё, что легко бы формулировалось под «Реми Мартен», будь изначальный предмет их с Сергеем разговора иным. А потому Максим отложил формулировку на потом. Если это «потом», конечно, настанет.

- Клиническая смерть – это не смерть в прямом смысле…

Максим ощутил волну неприятной, тревожащей неловкости – кому он пытается объяснить подобную вещь? И как это сделать понятным для Сергея языком? Он с безжалостной внезапностью осознал то, что с одной стороны давно было очевидно, но с другой – с трудом укладывалось в голове: Сергей не просто не был его ровесником, он не был его современником. И Максим не знал, когда началась и прервалась его человеческая жизнь.

- Не надо, Макс. – Сергей мягко перебил его. – Я представляю, что такое клиническая смерть. Поверь, я очень хорошо улавливаю всё, что касается перехода человека за грань или застревания его на этой грани. Здесь объяснения будут излишними. Лучше скажи, как именно это произошло?

- Его сбила машина… Прости, но что такое кома, ты тоже представляешь?

- Разумеется.

- Ну так вот, по выходе из комы у него была галлюцинация: он идёт по кладбищу, через ров с небрежно похороненными мертвецами, а оглянувшись, видит ворота и повешенного на их перекладине человека.

- Оглянувшись? – Сергей залпом допил свою чашку. – Макс, мне всё меньше нравится история твоего посетителя.

Максим с сомнением взглянул на него.

- Ты же не склонен считать галлюцинации реальностью?

- Нет, Макс, не так. Я не склонен считать это галлюцинацией. – Сергей откинулся на табурете, прислонясь спиной к неработающему, как помнил Максим, холодильнику, и закурил. – Впрочем, продолжай, пожалуйста. Я после скажу, что об этом думаю.

- Ладно. Дальше, как я понимаю, будет ещё хуже, потому что эта галлюцинация стала его преследовать. Он из собственного окна несколько раз видел кладбище, которого там нет и быть не может. Причём, в подробностях, которые мне описал.

- А мобильник включился когда он как раз это описывал?

- Да. Он находился под гипнозом.

- Плохо. Это всё, что он тебе рассказывал?

- Да.

- Вспомни хорошенько, Макс, что он ещё говорил, когда описывал первую галлюцинацию, посетившую его сразу после комы?

- Только кладбище, ров с мертвецами и висельника.

- Всё?

- Да.

- Врёт он, твой посетитель. – Сергей ожесточённо раздавил в пепельнице окурок.

- Его зовут Вадим.

- Врёт тебе твой Вадим. Он был там не один. И это вообще не было галлюцинацией.

- Сергей, ты, хотя бы, объясни!..

- Сам подумай, Макс! Это было бы галлюцинацией, если б не тот звонок, если бы мы не встретились в парке, если бы не выстрелы… Когда события следуют одно за другим, значит они связаны одно с другим. И если в тебя стреляют реальными пулями, значит то, чем это вызвано, тоже не было галлюцинацией. Ты знаешь, что на границе жизни и смерти нельзя оглядываться? А он оглянулся.

- Это миф.

- Вампиры – тоже миф. Но я сижу рядом с тобой.

- Знаешь, к тебе я уже привык.

- Ну и правильно. Выпьем за это.

И они сдвинули кофейные чашки. Выпив, Максим усмехнулся.

- По-моему, от наших выводов исходит запах «Реми Мартен».

- Это не самый плохой запах, Макс. – Сергей улыбнулся в ответ. – А чтобы проверить истинность наших выводов, мне нужно поговорить с этим Вадимом. Не бойся за него, я ничего ему не сделаю.

- Но…

- Ты мне веришь?

- Пожалуй, верю.

- Ты можешь это устроить?

Максим молчал, вертя в пальцах кофейную чашку.

- Макс, мне очень нужно его увидеть. Я лишь задам ему несколько вопросов, не более того. Он