"Зарубежная фантастика -2024-11. Книги 1-19 - Дэвид Фридман Джерролд

– Что это вы запланировали? – подозрительно спросил я.

– Мы собирались присвоить тебе звание полковника. Не здесь. В поле. Подальше от генерала Уэйнрайта. Мы планировали создать под твоим началом новую отрасль. Твоя работа заключалась бы в обучении и руководстве полевыми оперативниками. Никто лучше тебя не знает контактных процедур. Мы хотели посмотреть, сколько знаний ты успеешь передать, прежде чем тебя накроет закон средних величин.

– Почему же вы не сказали об этом раньше? Почему она не сказала?

– Потому, тупица, что ты никогда никому не даешь вставить ни единого слова. Ты никак не можешь допустить, что у кого-то другого тоже есть мозги и он тоже соображает, что в данном случае подходит лучше всего. Ты сразу начинаешь орать. Возможно, ты знаешь своих червей, но, будь уверен, в людях ты ни черта не разбираешься.

– Ладно, согласен, но если я так много знаю, почему меня никогда не слушают?

Он фыркнул и покачал головой.

– Ты что, и в самом деле слеп, как крот? Тогда слушай. Каждый раз твой отчет читает больше людей, чем самый скандальный номер «Нью-Йорк тайме». Резюме изучает каждый чином выше капитана и все, кто имеет хоть какое-то отношение к территориям, помеченным желтым и далее. К твоему сведению, я знакомлюсь с твоими рапортами в первоначальном их виде; это первое, что я делаю каждое утро. И не только я. Ты и не подозреваешь, как широко известен, и не знаешь, как высоко ценится твоя интуиция во всем, что касается заражения.

– Мне об этом никто никогда не говорил, – Мы не хотели, чтобы это запало тебе в башку. Ты и так почти невыносим.

– Вы не обманываете меня?

– Единственный недостаток твоих писаний в том, что там слишком много злобы и слишком мало удивления. Но, учитывая то, что тебе пришлось испытать, я готов сделать на это скидку. Когда ты зацикливаешься и во что бы то ни стало держишься своего мнения… Ладно, да, я говорю правду.

– У-у… – протянул я, более чем ошарашенный.

– Вот именно: у-у… Твоя страсть ко всему хторран-скому стала легендарной. Но это и твое самое слабое место. Это делает тебя нетерпеливым, а когда ты становишься нетерпеливым, то сходишь с ума. Большинство из нас всего лишь люди, Джим. Нам нужно сесть и потолковать, прежде чем появится решение. А ты теряешь терпение раньше, чем мы успеваем что-то придумать. – Он указал на ящики, которые я приволок с собой. – Это бортовой журнал?

Я кивнул.

– Ты и представить себе не можешь, сколько людей мечтает посмотреть на то, что ты обнаружил в том гнезде. Ты мне его не доверишь?

– Это вы приказали забрать нас оттуда, не так ли? Потому что хотели заполучить эти записи?

Дядя Аира медленно покачал головой.

– Буду с тобой честным до конца. Я не знаю, кто приказал вас вытащить. Это выясняется. – Для пущей ясности он добавил: – Не один я хотел бы увидеть эти записи.

– Так вот почему Данненфелзер встречал нас у трапа вертушки?..

– Гм. Я не удивлюсь, если выяснится, что он-то и отдал приказ об эвакуации.

– Конечно. По-видимому, он пытался спасти свою задницу, – сказал я. – Только ему не выкрутиться. Слишком многие знают обстоятельства дела. Его отдадут под трибунал?

– Если ты будешь настаивать – да. Но, возможно, там будет сразу два обвиняемых. Ты сильно его избил. При свидетелях. Ты будешь настаивать на своем, а он на своем. Гнусная заварится каша.

– Отлично. Вот мы ее и заварим. Уоллакстейн, похоже, здорово рассердился.

– Знаешь, вы друг друга стоите. Он хочет того же самого.

– А я хочу, чтобы в протокол занесли то, что он сделал!.. Я хочу, черт возьми, справедливости!

Я поймал себя на том, что снова кричу.

– Ты не справедливости хочешь, а мести.

– Какая разница! Он заслужил. Давайте назначим день суда прямо сейчас. Вот телефон.

– Мне жаль, Джим, но у тебя ничего не выйдет. – Что?

– Послушай меня. – Уоллакстейн потер нос. Ему явно не нравилось то, что он собирался сказать. – Генерал Уэйнрайт и я… имели небольшую беседу. Он действительно не любит тебя.

Я пожал плечами.

– Взаимно.

– Он из старой армии, Джим, и понимает тебя не больше, чем ты его. Но, нравится нам это или нет, он нужен, чтобы система работала и каждый мог заниматься своим делом. Я хочу, чтобы ты это понял.

– Вы говорите так, словно у меня есть будущее, – скептически заметил я.

Дядя Аира медленно кивнул.

– Генерал Уэйнрайт берет на сворку Данненфелзера. А я – тебя.

– Значит, вот какова цена? Я могу продолжать карьеру, если перестану уважать себя.

Генерал выглядел раздраженным, усталым и разочарованным.

– Помнится, в прошлый раз мы тоже не нашли общего языка. Иногда я не понимаю, зачем вообще беспокоюсь. Сядь. – Он сел напротив меня и продолжал более спокойным тоном. От его слов меня мутило все сильнее и сильнее: – Между прочим, что за дьявольщина с тобой происходит? Я не о Беллусе и Данненфелзере. Речь обо всем. Думаешь, я не наблюдал за тобой все эти годы? Ты и впрямь считаешь, что мне не известно обо всех твоих испытаниях? Ты думаешь, меня это не волнует? Господи, я же не шутил, сказав, что я твоя добрая фея. Ты не представляешь, сколько раз я менял для тебя декорации. Группа дяди Аиры заботится о тебе. Ты просто не знаешь об этом. Все, что от тебя требовалось, – лишь небольшое желание сотрудничать.

– Мне казалось, что я сотрудничаю.

– Ой. – Он схватился рукой за голову, словно она раскалывалась от боли. И возвел глаза к потолку, вступив в немой диалог с Богом. Спустя мгновение, он снова посмотрел на меня – с грустью и безнадежностью во взгляде, – Знаешь, даже у Бога иногда случается плохой день. Но ты – ты превращаешь это в дело всей своей жизни. Ты и так всегда был озлоблен и старался сделать себе еще хуже, но в последние три месяца ты побил все рекорды. – Теперь он был абсолютно серьезен. – С тобой что-то происходит, Джим. Мы надеялись, что, получив некоторую свободу, ты сам разберешься и придешь в норму. Мы надеялись на это, потому что ни у кого нет времени взять тебя за ручку и провести через это, да и ты уже не раз неплохо справлялся со своими проблемами. Но что-то не сработало. Теперь все. Дальше ехать некуда. Я