Фантастика 2025-185 - Дмитрий Львович Казаков

жиром и перекисшей бражкой, оказался больше, чем можно было предположить снаружи, и, вопреки ожиданиям рыцаря, не пустовал. Вернее, не совсем пустовал. Кроме Марианы, занявшей ближний к выходу стол, здесь наливались элем трое деревенских сопляков, явно сбежавших от отцовского надзора. Этим на руку, что на отшибе, усмехнулся Барти. Верней, это им сейчас кажется, что на руку. Отцы, небось, тоже не дураки. А вот в дальнем от входа – и ближнем к кухонной двери – сумрачном и чадном углу расположилась куда более загадочная компания. Сам Барти сел бы за тот стол лишь при крайней необходимости, поэтому вроде бы мирно ужинающих мужиков он оглядел весьма внимательно. Но, кроме того, что их там пятеро здоровых лбов и у ближнего на поясе открыто висит широкий охотничий нож, ничего разглядеть не удалось. Зато осталось ощущение, что ему ответили полной взаимностью, промерив острыми взглядами от и до, прикинув толщину кошелька и длину шпаги, а заодно оценив красоту спутницы.

Руки коротки, зло усмехнулся Барти. Поищите добычи в другом месте.

Мариана с отвращением на лице прихлебывала суп. Взглянув исподлобья на подсевшего к ней рыцаря, сморщила носик:

– Возьмите что-нибудь другое, сэр Барти, мой вам совет. Хотя сомневаюсь, что оно окажется хоть малость приличнее этой бурды.

– Нам лучше уйти отсюда, – почти не разжимая губ, сказал Барти. – И поскорее.

– Это еще почему?

– Не внушает доверия. Ни сам трактир, ни посетители.

Мариана подняла голову от наполовину опустевшей миски, насмешливо прищурилась:

– Это, наверное, от голода.

– Поверь моему чутью, Мариана…

– Закажите себе ужин, благородный сэр Бартоломью, и не лезьте в мои дела, – едко отозвалась девица.

Рыцарь ограничился неодобрительным взглядом. Какого пса девица собиралась делать в рыцарском отряде, когда она не умеет даже видеть, что происходит вокруг?!

Тем временем подбежал хозяин заведения, просипел, согнувшись в кривобоком поклоне:

– Чего угодно доброму господину?

Барти одним взглядом охватил быстрые глаза трактирщика, нитку старого шрама, превращающего угодливую улыбку в кривую, как дорожка разбойника, ухмылку, поджарую, не отягощенную брюшком фигуру. Коротко ответил:

– Ничего.

– То есть…

– То есть совсем ничего, – в голосе рыцаря звякнуло отчетливое «проваливай, покуда цел», рука, словно невзначай, погладила рукоять шпаги, но трактирщик нагло притворился глухим и слепым.

– У нас так не принято, добрый господин. Уж коли зашли…

Мариана подняла глаза от миски с недоеденным супом:

– Может, мне…

– Не стоит, – оборвал глупую девицу Барти. – Ступайте, любезнейший.

На сей раз трактирщик внял весьма откровенно прозвучавшему предупреждению. Барти краем глаза следил, как он шмыгнул за стойку, поднес кувшин компании в темном углу, потоптался рядом – видимо, оставлять посетителей на произвол судьбы не входило в число его привычек. Тем временем Мариана доела и спросила:

– Почему вы не спросили себе комнату, сэр Бартоломью?

«Уж не собрался ли ты ночевать со мной?» – перевел Барти. И ответил, дивясь неуместной подозрительности слепой на реальную опасность девицы:

– Я устроюсь поближе к коням. Так что, если случится ночью какая неприятность, прорывайся к конюшне.

Мариана приподняла бровь:

– Чего вы боитесь, благородный сэр?

– Но я провожу тебя до твоей комнаты. – Барт сделал вид, что не слышал вопроса. – Гляну, где тебя искать в случае чего… И не спорь, я тебя прошу. Достаточно того, что мы здесь остаемся.

Девица пожала плечами; Барти подумал, что только воспитание помешало ей покрутить пальцем у виска или постучать себя по лбу. Но взгляд ее показался рыцарю даже красноречивей неподобающих благородной девушке вульгарных жестов.

Отведенная Мариане комната располагалась в тупичке за общим залом: узкий коридор, четыре двери. Явно не лучшие апартаменты. Мутное, засиженное мухами оконце смотрело на свиной загон: круглая спина откормленной хрюшки сквозь него казалась грязным весенним сугробом. Барти щелкнул пальцем по хлипкой двери, попробовал открыть окно – безуспешно. Выцедил:

– Ловушка.

– Право же, сэр Бартоломью, вы ведете себя странно. – Мариана подняла брови в деланном изумлении.

– Всегда имей запасной выход. – Барти достал узкий засапожный нож и принялся отгибать заколоченные в раму толстые гвозди. – Так, один есть. – Кривой гвоздь полетел на пол и завалился в щель между досками.

– Я полагаю, это годится для воров и разбойников! – Мариана швырнула котомку на кровать и уставилась в спину рыцарю злым взглядом.

– Тем, кто не хочет стать их беспомощной жертвой, тоже не помешает, – пробормотал Барти, расшатывая следующий гвоздь. Отогнул, оставил торчать в раме. – Нет, зацепиться можешь, если лезть придется. – Поднатужился, выдернул. Третий вывалился почти сразу, и Барти удовлетворенно хмыкнул.

– Запомни, – прошипела Мариана, – я не беспомощна. Я – не – беспомощна!

– Теперь – нет. – Выдернув последний гвоздь, рыцарь подхватил выпавшую прямо ему в руки раму, прислонил к стене. В комнату ворвался насыщенный ароматом свежего навоза ветер, Мариана поперхнулась и закашлялась.

– Так-то лучше, – кивнул рыцарь. – Конюшня, если бежать отсюда, направо за углом. Только, – Барти высунулся из окна, оглядел стайку бурых поросят, роющих земляную грушу вдоль заборчика, – не споткнись ненароком.

– Я не привыкла бегать, благородный сэр!

– Верю, – примирительно сказал Барти. Прошел вдоль стен, заглянул под кровать. – Что ж, спокойной ночи, Мариана.

Выходя, услышал ставшее уже привычным презрительное фырканье. Осторожно закрыл за собой дверь, оглянулся: коридор пуст, – наскоро повязал на ручку заговоренную сигнальным наговором суровую нитку. Усмехнулся в усы: если им повезет и ночь пройдет спокойно, девчонка вволю на нем отыграется.

Проходя через зал, бросил взгляд в темный угол. Насторожившая его компания вела себя тихо, что никак не уменьшило подозрений рыцаря. Словно ненароком, попался навстречу хозяин:

– Господину точно ничего не угодно?

– Точно, – кивнул Барти. Добавил, выудив из кошеля пару медяков: – Я не заплатил за сено для коня, возьми.

– Здесь нет за работу конюха, – мрачно буркнул трактирщик.

– Конюх к моему коню не прикоснется, – отрезал рыцарь. – А посмеет, я сам ему заплачу. – И погладил эфес шпаги. Хозяин торопливо поклонился, Барти отстранил его и вышел на улицу.

После вонючего трактира вечерний воздух показался сладким. Барти неторопливо обошел двор, приглядывая, откуда может подобраться опасность и куда разумнее отступать. Заглянул в конюшню; Храп неторопливо дергал сено. Поилка была пуста: видно, конюх принял Бартово «не трожь» как разрешение вообще не обращать внимания на гнедого. Рыцарь отыскал ведро, принес воды. Проверил на всякий случай Пенку. Напоил и ее, положив при случае объяснить легкомысленной девице, как важно в дороге заботиться о коне.

Взял мешки и отправился на сеновал: ужинать.

Устроился с самого края навеса: отсюда прекрасно просматривались заросшая бурьяном задняя часть двора, покосившийся плетень и тропка, ведущая в лес. Достал завернутую в тряпицу лепешку, несколько ломтиков копченого мяса. Скупо запил вином. Наедаться