"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр

— Ничего, — ответила Марина. — Сегодня просто старые, а завтра — музейная ценность и редкий антиквариат. Нельзя такое выбрасывать или пускать на непотребные нужды.

— Ветошь-то хоть можно для этих самых нужд брать? — пробасила разрисованная под хохлому Кассандра.

— А она у нас есть? — уточнила Марина.

— Полно! — хором ответили девчонки.

— Просто дырявые шмотки Леам в комнату у входа перетаскал, — пояснила Флокси. — А совсем уж ветхие пока сложил кучей на кухне.

— Нет, ну, это неплохая идея, — задумалась Марина. — Но если восемнадцать, то есть девятнадцать… нет, то есть семнадцать… тьфу ты, не знаю, сколько нас на горшок по-человечески ходит. Ну, в общем, много. И если каждый будет ежедневно выбрасывать по тряпочке, то целая гора исчезнет за неделю. Как этот вопрос у вас тут решается?

— Как-как, — пожала плечами Касси. — Стиркой, конечно.

И девочки переглянулись, помрачнев: похоже, подумали, что именно их, как инициаторов идеи, к стирке поп-тряпок сейчас и припрягут.

— Экологичненько… — пробормотала Марина.

Идея сделать туалетную бумагу многоразовой была прекрасной, но ее как жительницу технологичной эпохи, не прельщала: мало того, что стиральных машин в этом мире явно не было, так это еще и здорово расходилось с требованиями гигиены. Подобные вещи пришлось бы после стирки еще и кипятить для обеззараживания. Что разнесло бы по помещению удушливый пар со специфичным запахом, превратив корпус в подобие подвала кастелянши. А там прощай красивый старинный интерьер и все, что способно портиться от плесени и сырости.

— Может, все-таки, книжки в дело пустим? — безнадежно предложила Касси, тоже, видно, подумавшая о материнском логове. — Их тут много.

— Магики вы или нет? — возмутилась Марина. — Мне тут все уши прожужжали о том, какие вы все магически одаренные и опасные. А вы, оказывается, даже поп-тряпки не можете постирать никак иначе, нежели ручками.

Девочки переглянулись. Раньше их попрекали тем, что в них слишком много магии. Но впервые попрекнули ее недостаточностью.

— Ладно, я подумаю над этим, — смутилась своего выпада Марина. — Но давайте договоримся: все «мокрые» работы будем проводить в бывшей конюшне.

— Там крыша дырявая, — на всякий случай уточнила Касси. — И пол прогнил.

— Знаю, — отозвалась Марина. — Так что сходите к «Красав…»… кхм… в смысле, в комнату, где Шерман со товарищи, и попросите их натаскать в конюшню крепких досок поверх сгнившего пола. С крышей разберемся ближе к осени: может, удастся выбить у администрации ремонт кровли. А если нет… ну, спросим у местных крестьян, чем они крыши кроют.

— Соломой, — сходу ответила Касси.

— Ну, вот соломой на первое время и покроем, — кивнула Марина. — На первый год хватит, а там разберемся.

— А зачем нам ремонтировать конюшню? — удивилась Флокси. — Будем хозяйство заводить?

Марина сразу представила стайку коз и выводок цыплят. А потом себя, погоняющую магиков, лениво поплевывающих на сельхозинвентарь. Брр!

— Нет, баню из нее будем делать, — пояснила она.

— Так там же печки нет! — удивились девочки.

— А что делать? — развела руками Марина. — Ну, не баню, пока просто помывочную. А там решим, как дальше быть.

Девочки глянули на нее с очень кислыми выражениями лиц.

— Вы воняете, как стадо козлов, — сурово отрезвила их Марина. — Так что ничего не знаю, но сегодня же все пойдут мыться и стирать белье.

— Но сегодня даже не суббота! — возмутились девчонки.

— А что, вы белье меняете только по субботам? — Марина сурово сложила руки на груди и уставилась на этих грязнуль, которые с первого взгляда показались ей нормальными девочками.

— А вы что — каждый день, что ли? — ответно воззрились на нее девчонки.

— Все с вами ясно, — махнула рукой Марина, мысленно записывая этот пункт во фронт воспитательных работ. — Чтоб сегодня же перестирали хотя бы трусы. Или панталоны — не знаю, что вы носите под юбками.

— У нас мыла нет, — напомнила Флокси.

— Значит, перестирать без мыла и прокипятить в котле: у нас там Леам как раз один помятый забраковал, — ответила Марина.

— Зачем кипятить белье? — не поняли они.

— Вам что-нибудь говорит слово «микробы»? — спросила Марина, но по выражению лиц поняла, что нет. — Так, понятно. Значит, в ближайшие дни придется провести краткий ликбез по биологии. Физруком и трудовичкой я уже побыла, видно, придется и по другим предметам пройтись. А пока просто делайте, как велено. Вперед, за мальчиками, и идите, сооружайте себе помывочную. Через час начинаем мытье.

— А вытираться чем? — спохватилась Касси.

Марина задумалась, но быстро нашла решение.

— Пододеяльниками, — сказала она. — Их твоя мама хотя бы постирала и проутюжила. Вымоетесь, вытретесь чистеньким и ляжете на свежие простыни, как нормальные люди.

— Так мы же не люди, — хмыкнула Флокси.

— Вот именно! — Марина смерила обеих многозначительным взглядом и вышла. Ей предстояло еще убедить пацанов постирать портянки.

…

Помывка оказалась еще более сложной задачей, чем Марина рассчитывала, и затянулась на несколько часов, умаяв всех ее участников, а особенно — организатора. Сколько споров пришлось выдержать, аргументов привести — не счесть.

Парни носились со своей телесной неприкосновенностью, как чокнутые фанатики средневековья, убежденные, что любая помывка может смыть с них святую воду крещения. Маринин возмущенный крик, что в помещении невозможно дышать, они отражали не меньшим возмущением по поводу того, что их заставили разуваться: мол, вот если б они не снимали свои сапоги/ботинки/кожанки, то и не воняло бы. А вонь потных подмышек называли «нормальным запахом мужика».

В итоге Марине пришлось применить тяжелую артиллерию, и самого большого возмущенца — очнувшегося к вечеру Уильяма — Помор по ее приказу отнес до реки, что блестела далеко внизу и там хорошенько прополоскал. После этого желающих спорить не нашлось, и ребята послушно, хотя и весьма некачественно, помылись и перестирали белье.

Марина мылась последней. Остывшая вода, отсутствие мыла, а также дверей не способствовали приятным ощущениям от обычно любимой ею процедуры. В принципе, она даже понимала нежелание ребят заниматься мытьем. Но как образованный человек, понимала, к чему рано или поздно приведет подобная антисанитария.

Свое белье она, правда, стирать не стала, рассчитывая утром сменить его на свежее в