Клинок Гармонии - Илья Кишин

успокоился, вставать было уже сложно. Лия снова наклонилась и принялась поглаживать его по голове. Я попробовал сконцентрироваться на ранении, оттуда пошел привычный мне дым, а это значит, что скоро я приду в себя.

— Лия, возьми мой пейджер и напиши Юмико, нам нужна ее помощь.

Она взяла в руки устройство и поднялась из положения сидя, после чего принялась нажимать на кнопки. В ночной тишине, где были слышны лишь отзвуки пейджера, резко послышался громкий удар. Я не сразу понял, что произошло, но увидев то, как Амелия отскакивает от земли, удаляясь от нас, по спине пронесся холод. За спиной у Лео стоял тот самый ублюдок, который вырезал всю семью Ишимару — Хандзо. Он демонстративно оттряхивал руки, будто замарал их о какую-то гадость, Амелия бездыханно валялась в стороне. От такого удара она мгновенно потеряла сознание. Хандзо с ухмылкой посмотрел в мою сторону.

— Кого я вижу! Да это же Ашидо! А еще какой-то придурковатый пацан! — он схватил Лео одной рукой за голову, а другой за челюсть. — Как тебя зовут, малыш?

— Хандзо… не трошь его!

Он снова повернулся на меня, отпустил Лео и уселся рядом со мной на корточки.

— Ммм? Почему это? Он что, твой друг? — этот ублюдок снова надо мной насмехался.

— Так это ты убил дядю Хорнет, — сказал Леонхардт.

— Ага, — обернулся Хандзо, — там еще парочку людей зацепило, если что. Жаль только дочурку этого паразита не грохнул! Она удачно в этот день загуляла.

— Ты за все ответишь. И за Амелию тоже! — угрожал Лео.

— Ммм? Я должен был испугаться?

Лео оскалил зубы, глядя на то, с каким мерзавцем он разговаривает. Хандзо поднялся на ноги и тихим шагом зашел Лео за спину, в этот момент Амелия закашляла и открыла глаза.

— Ух ты, как много зрителей! — посмеялся Хандзо.

— Оставь нас! — я уже достаточно залечился, чтобы говорить. — Что еще тебе нужно?

— Оу, мой дорогой Ашидо, мне нужен только ты.

Он схватил Лео за волосы, в его руках ярко-синим цветом засветилась основа меча, секундой позже он уже держал катану, которую подставил к горлу Леонхардта.

— Мне нужно, чтобы ты страдал. Доктор постарался неплохо, но оставил мне еще кучу грязной работы.

— Я убью и тебя, и Колдена! — закричал я.

— О, именно это мне и нужно, — его лицо расплылось в злорадственной улыбке. — Скажи своему другу «сайонара».

Он дернул рукой вверх, одно маленькое движение, и по шее Лео потекла кровь. Глаза моего любимого друга начали закатываться, его руки безжизненно болтались на весу. Хандзо только что отнял жизнь у дорогого мне человека, так просто отобрал ее прямо у меня на глазах. Мое дыхание задрожало, с каждой секундой лицо приобретало все больший убитый горем вид.

— ЛЕО! — издали надрывалась Амелия.

Я не мог сказать ни слова, мое тело дрожало, сердце разрывало от утраты, я был парализован теми чувствами, которые нахлынули от увиденного.

— Упс, — назло посмеялся Хандзо.

Его животное поведение отрезвило меня.

— Ублюдок, я выпотрошу тебя!

— Валяй, с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.

Он бросил бездыханное тело Леонхардта на землю, развернулся и пошел в темноту, издевательски помахивая рукой на прощание.

— Я убью тебя! Не оставлю ничего живого! Искромсаю каждый сантиметр твоего тела! Я буду рвать твою плоть голыми руками! В клочья изорву все твои внутренние органы и скормлю собакам!

Он, лишь посмеиваясь, продолжал уходить в темноту.

— Я ненавижу тебя, тварь! Я приду и убью тебя, слышишь!? Я стану сильнее, а затем выпотрошу тебя! Урод!

Мои голосовые связки работали на своем пределе, но я уже давно кричал в пустоту, Хандзо не слышал меня. Ручей слез катился по моему лицу, эмоции переполняли сердце, нестерпимая боль не давала покоя. Не в состоянии ходить, я подполз к телу Лео и еще долго рыдал. Амелия смогла подняться на ноги и уселась рядом с ним, приобняв. Мы оба прекрасно понимали боль друг друга, ее длинная каштановая коса валялась в грязи. Только сейчас я мог хорошо ее разглядеть: у этой девушки были прекрасные веснушки под глазами, и они без остановки мокли в слезах. С первыми лучами рассвета мы наконец успокоились. Амелия передала мне в руки пейджер, нервно тыкая по кнопкам, я нашел в контактах Юмико, после чего оставил ей сообщение: «Лео мертв, мы с его сестрой похороним его, простите». Нам нужно было как-то перенести тело Леонхардта.

— Лия, ты можешь идти? — спросил я тихим голосом.

— Да, все в порядке, я не ранена.

Пусть она и говорила так, но ссадины, надрывы кожи и порезы ее выдавали. Она несколько метров прокатилась по земле, возможно даже сломала ребра. Но раз уж она могла ровно стоять, то ноги и позвоночник не были повреждены, повезло.

— За той большой дверью есть носилки, — Амелия показала в сторону здания. — Ты можешь их принести?

— Да, конечно.

Я уже залечил свою рану и мог выполнить ее поручение. Встав с земли, я двинулся в сторону двери, на которой висел большой замок. Своей катаной я перерубил преграду и распахнул двери, носилки были аккуратно уложены прямо на входе, потому искать их не пришлось. Схватив верхние, я понес их к Лии.

— Вот, — я положил носилки на землю. — Куда мы его потащим?

— Туда, где мы любили играть в детстве — к дереву на склоне горы, там его и похороним.

— Рядом с мамой?

— Ч-что? — ошеломилась она.

— Ты, наверное, еще не знаешь…

— Мама тоже умерла, да? — она отвела взгляд в сторону.

— Соболезную.

— Ашидо, да? — эта девушка ведь первый раз меня видит.

— Все верно — Ашидо.

— Ашидо, нам нужно идти, пока не рассвело.

— Да, идем, Лия, — подтвердил я.

Схватив тело Леонхардта за руки и ноги, мы положили его на носилки, взялись за ручки и потащили. Эта лаборатория, которую Лео называл больницей, находилась на границе Академического района — дальше только гора. В сопровождении утренних алых лучей солнца мы несли тело дорогого друга и любимого брата вверх по склону, пока наконец не дошли до того самого дерева. За всю дорогу никто из нас не выдавил ни слова, Амелия шла впереди, и мне не приходилось даже спрашивать у нее дорогу. Увидев высеченный на камне портрет матери, Лия уселась рядом и, по всей видимости, простилась с мамой, чью смерть она не застала. Пока девушка копалась в своих чувствах и лила слезы, я копал яму лопатой, которую на скорую руку создал из своей энергии: ее форма была простой, грани не требовали заточки, баланс инструменту был ни к чему. Хоронить