Бабло - Дмитрий Романофф

Раджеш кивнул:

— Это иррациональность мышления в чистом виде. Возможно, нам стоит добавить в алгоритм не только логику, но и… интуицию.

Иван улыбнулся:

— Похоже, нам предстоит ещё много работы, но именно такие загадки делают нашу работу интересной.

Разработчики вернулись к своим мониторам, понимая, что столкнулись с человеческой интуицией — той самой искрой, что делает человека уникальным и неповторимым.

Психометрический аватар это расшифровка души трейдера в данных. Чем точнее модель, тем проще превратить рынок в предсказуемый театр, где люди это актёры с прописанными ролями. Разработчики были на пороге создания не просто искусственного интеллекта, а искусственной интуиции, раскрывающей суть человеческой природы.

Глава 45. Последнее предупреждение

Офис Нексуса был похож на стеклянный кокон, затянутый дождём. Пол стоял у панорамного окна, наблюдая, как чёрный лимузин с тонированными стёклами въезжает на парковку. Дверь открылась без стука. Двое мужчин вошли, словно холодный ветер. Первый — Артур Грей, высокий, с лицом, высеченным из гранита, в строгом костюме цвета стали. Второй — мистер Смит, невзрачный, с глазами, напоминающими пустые экраны. Пол уже успел с ними познакомиться и меньше всего хотел их видеть у себя в офисе.

— Мистер Ванденберг, — голос Грея звучал как скрежет металла. — Мы ценим ваше время. Поэтому перейдём к сути.

Пол не шевельнулся. Его пальцы сжали край стола так, что побелели костяшки.

— Ваша нейросеть пересекла красные линии, — продолжил Грей, бросая на стол файл с печатью «Совершенно секретно». — Вы не просто предсказываете поведение рынков, а конструируете судьбы людей. Это… недопустимо.

— Вы хотите сказать — неконтролируемо, — Пол повернулся, встречая ледяной взгляд.

— Это нас не устраивает, — вступил мистер Смит. Его голос был монотонным, как синтезатор. — Государство не может позволить, чтобы алгоритмы решали, кто достоин кредита, а кто — тюрьмы.

— Это уже происходит, — усмехнулся Пол. — Банки, соцсети, страховки…

— Вы думаете, подрядчики, строившие ваш дата-центр, просто так сбежали? — Грей усмехнулся. — Это мы помогли. Для чистоты эксперимента.

Пол медленно сел, его лицо отражало смесь ярости и восхищения.

— Почему вы не пришли сразу? — спросил Пол, сжимая кулак под столом.

— Нам нужны были стресс-тесты, чтобы понять, с кем имеем дело, — ответил мистер Смит, впервые подняв глаза. Его зрачки сузились, как у хищника. — Ваша нейросеть… необычна.

— Вы наблюдали. Как… — прошептал Пол.

— Как учёные за реактором, — поправил Грей. — И теперь он вышел из-под контроля. Вы должны понимать, мистер Ванденберг, что мы контролируем вас намного глубже, чем вы можете себе даже представить. И советую вам быть поаккуратнее с выражениями.

— Где жучки? — с детской наивностью и натянутой улыбкой спросил Пол, заглядывая под стол.

— Не притворяйтесь, — холодно отрезал Смит, постукивая пальцем по стеклянной поверхности стола. — Мы пришли с разговором только ради уважения к вашей семье и знатному роду финансистов. Поверьте, мы бы могли действовать совершенно по-другому. Многие люди были бы счастливы работать на правительство. Это высочайшая честь! В чём ваша проблема?

— Я перевёл все активы, как мы и договаривались. У вас есть доступ к серверам и всем технологиям. Что вам ещё нужно? — спросил Пол спокойным уверенным тоном.

— Нам нужна ваша безусловная капитуляция и беспрекословное подчинение. И пока у нас с этим проблемы… мистер Ванденберг.

У Пола полыхало всё внутри. Это то, о чём говорил отец. Одно дело — думать и рассуждать, прокручивать в сознании, и совсем другое — вот так смотреть в глаза спецагентам и пытаться их обмануть. Он сел на стул, закрыл глаза и взялся за переносицу. Всё перевернулось, сломалось… нарушилось. Все планы и стратегии пошли под откос. Одно дело — управлять решениями и контролировать себя через экран монитора, и совсем другое — смотреть в глаза агенту спецслужб. Он понимал, что не в состоянии бороться с ними. В голове пролетели десятки вариантов, как себя повести, но все они были подавлены дрожью от осознания той силы, что стояла перед ним.

— Мы на вашей стороне, — неожиданно произнёс второй сотрудник спецслужб, сидевший в стороне.

«Плохой полицейский, хороший полицейский — классика», — мелькнуло в голове. Пол будто поменялся местами с миром. Если раньше он читал людей как открытую книгу и использовал их, то теперь произошла инверсия. Его читали и манипулировали им, как куклой в театре. От осознания этого стало невыносимо больно. «Что делать? — думал он. — Самое лучшее что я могу сделать, это молчать и оттягивать разговор. Им нужно смирение… Нужно дать им смирение».

— Да, да, — ответил Пол. — Я всё понял.

Агенты, словно тени, собрались и беззвучно вышли из кабинета, оставив Пола сидеть в гордом одиночестве. Неожиданно перед ним возник образ лошади, которую объезжает наездник. «Да, я как тот строптивый жеребец, которого они хотят захомутать», — подумал он с ухмылкой. — Хрен вам, а не седло!

Глава 46. Разъяренные инвесторы

Кабинет Пола, обычно наполненный мерцанием голограмм и тихим гулом серверов, превратился в эпицентр боевых действий. Стеклянная дверь с треском распахнулась, и внутрь ворвались инвесторы: Марк, французский аристократ с лицом, покрасневшим от ярости, и Томас Вайцман, немецкий финансист, чьи холодные глаза сверкали, как лезвия. За ними, словно тени, замерли двое охранников, но Пол жестом отпустил их.

— Вы обещали золотые горы! — Марк швырнул на стол папку с отчётами. Бумаги разлетелись, открывая графики с обвалами доходности. — Вместо этого — крах, допросы, обыски! Вы знаете, что у меня сегодня утром был визит особого отдела?

— Мой частный самолёт задержан в аэропорту, — Томас ударил кулаком по стене, отчего задрожали голограммы. — Моих детей допрашивали в школе. Из-за вас!

— Господа, я понимаю ваше негодование, но…

— Молчите! — Марк перебил его, доставая телефон. На экране была новость о требовании дополнительных документов для разблокировки счетов фонда в Швейцарии.

— Это не я, — Пол показал на окно, за которым стучал дождь. — Спецслужбы давят на всех. Они хотят нас запугать, и пока мы…

— Мы? — Томас засмеялся сухо. — Вы втянули нас в свою игру с огнём. И теперь платим мы.

Пол медленно поднял руки, словно усмиряя разбушевавшуюся стихию. Его голос, обычно резкий и техничный, вдруг приобрёл