Корабль поколений - Александр Шуравин

Его мысли были далеко отсюда. В своем воображение Михаил был уже там, у цели, и пытался представить, как выглядит Проксиома Центавра b. Его воображение нарисовало каменную пустыню, залитую красным светом местного солнца. Кругом багровые тени, черные растения. Грязно коричневое небо. Вдали ползет что-то похожее на гигантского спрута.

Михаил вздрогнул, когда ему на плечо легка чья-то рука.

— Не бойся, это я Арджун.

Самсонов с недоверием посмотрел в индусское лицо невольного нарушителя спокойствия.

— Арджун Патил. Помнишь, мы как-то тут стояли и беседовали о странной лекции профессора Лебермана?

— Да, конечно, помню. Ты еще сказал, что профессор увлекается эзотерикой. Но я что-то не замечаю за ним такое. Наоборот, он производит впечатление разумного материалиста.

— Разумного материалиста, — снисходительно улыбаясь, передразнил Арджун, — я бы не сказал, что материалисты такие уж… разумные. Они просто подстроились под господствующую идеологию.

— А ты, стало быть, нет? — Михаил обернулся к Арджуну. Звезды за его спиной играли в глазах индуса отблесками, делая его взгляд каким-то нереальным.

— Я? Я ищу. В отличие от них, я не довольствуюсь готовыми ответами. Профессор Леберман… он ищет тоже. Просто делает это странно. Его лекции… это не просто сухое изложение фактов. Там есть… намек.

— На что? На то, что мы не одни во Вселенной? Ну, это и так понятно. Мы же сюда летим, чтобы это доказать.

Арджун покачал головой.

— Нет. На что-то большее. На то, что наше понимание реальности… ограничено. Что есть силы, которые мы не видим и не можем измерить.

Михаил усмехнулся.

— Силы? Ты сейчас про сказочную силу джедаев?

— Может быть, — Арджун пожал плечами. — А может, и про что-то другое. Вот ты как представляешь себе планету, куда мы летим.

— Как каменную пустыню, красные тени… Черно белые тона…

— Но почему именно так? Откуда в твоей голове такие образы?

Ты же там не был.

— Информацию собирал. Читал отчеты, смотрел симуляции. Должно быть, она выглядит именно так.

— Информацию. Но ты не просто ее сложил в голове, как набор фактов. Ты ее почувствовал. Ты ее увидел. Твое воображение создало картину. А что, если эта картина… не просто плод воображения? Что, если ты каким-то образом… подключился?

Михаил нахмурился.

— Подключился к чему? К коллективному бессознательному? Ты это имеешь в виду? Юнг, все дела?

— Может быть, и к нему. А может, к чему-то, что Юнг даже не мог себе представить. Мы летим к Проксиме Центавра b, чтобы найти жизнь. Но что, если жизнь… уже нашла нас? Что, если она ждет нас там, и мы ее чувствуем, даже не подозревая об этом?

Арджун замолчал, глядя на звезды. Михаил почувствовал, как по спине пробегает холодок. В словах индуса было что-то… завораживающее. И пугающее.

— Ты хочешь сказать, что профессор Леберман… пытается нас подготовить? К чему-то, что нас там ждет?

— Возможно. Хотя, и не осознает этого. Информация прорывается сквозь барьер его материалистического мировоззрения. Он как будто пытается расширить наше сознание. Открыть наши глаза. Чтобы мы увидели не только то, что видим, но и то, что скрыто.

— И что же там скрыто?

Арджун улыбнулся, но в его глазах не было веселья.

— Это мы и узнаем, когда прилетим. Если будем готовы увидеть.

Михаил внезапно подумал, что в словах Патила что-то есть. Но в науке все надо доказывать. «Нужно записать, какие образы пришли мне на ум, когда я представлял планету, а потом сравнить, совпало или нет», — решил Самсонов и сказал:

— Ладно. Спасибо за интересную беседу. Но мне пора.

— Куда это ты? — Арджун слегка удивился.

— Записать кое-что. Пока не забыл.

— Записать? Интересно, что же такое важное ты удумал записать, — в голосе Арджуна прозвучала ирония.

— Идеи. Надо фиксировать свои мысли. Потом можно будет их проверить. Наука требует доказательств.

— Наука, — Арджун покачал головой. — Наука — это хорошо. Но она не всесильна. Она исследует то, что можно измерить. А что делать с тем, что нельзя?

— Игнорировать. Пока не появится возможность измерить, — отрезал Михаил.

— Вот в этом-то и вся проблема, — вздохнул Арджун. — Вы, ученые, так уверены в своих методах, что отбрасываете все, что в них не вписывается. А ведь Вселенная полна загадок. И, возможно, ключ к разгадке этих загадок лежит именно в том, что вы игнорируете.

Михаил промолчал. Он не хотел спорить с Арджуном. Индус был странным, но в чем-то, возможно, и прав. Самсонов просто делал вид, что смотрит в иллюминатор.

— Ты знаешь, — неожиданно снова заговорил Арджун. — Я тут подумал… может быть, мы и не найдем там никакой жизни. Может быть, мы ее уже привезли с собой.

Михаил вопросительно посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Наше сознание. Наши мысли. Наши ожидания. Что, если они влияют на то, что мы увидим? Что, если мы сами, своим воображением, создадим ту жизнь, которую ищем?

Самсонов промолчал. Эта мысль показалась ему абсурдной, но в то же время… завораживающей. Он вспомнил, как представлял себе Проксиму Центавра b. Каменную пустыню, красные тени… А вдруг, это не просто плод его воображения? А вдруг…

— Ладно, Арджун, — сказал Михаил, отворачиваясь. — Ты сегодня в ударе. Но мне действительно пора.

Он поспешил уйти, оставив Арджуна одного, смотреть на звезды. Ему нужно было записать свои мысли. И как можно скорее. Пока индус не заставил его сомневаться во всем на свете.

Глава 76

2614 год, межзвездное пространство,

расстояние от Солнца 2217 а. е. (примерно 0.035 св. года),

борт звездолета «Красная стрела»,

с момента старта прошло 3 года и 1 месяц

— И так, были ли у вас какие-то странные или необычные ощущения? — спросила Эрика по время очередного опроса.

Перед ней сидел худощавый астрофизик, лет сорока, с усталыми глазами и легкой щетиной. Он нервно теребил свой подбородок и избегал прямого взгляда.

— Странные ощущения? Ну… пожалуй, нет, — ответил он, слегка с запинкой.

Эрика приподняла бровь. Рудольф Аркадьевич, как звали ее пациента, был довольно наблюдательный. Она это прекрасно знала. И если уж кто-то должен что-то заметить, то это они.

— Вы уверены? На прошлой неделе вы жаловались на головные боли.

— Да, было такое. Но это, наверное, из-за переутомления. С телескопом вон какая возня, графики наблюдений плотные… Что-то много объектов в последнее время наблюдаем. Газопылевые облака, блуждающие планеты. Не думал, что их тут столько. А мы еще и до облака Оорта не добрались.

— А галлюцинации? Кошмары? Бессонница?

Астрофизик замялся.

— Ну… кошмары иногда снятся… Это важно?

Эрика внимательно смотрела