Фрирен – И даже умереть не успеть. Том 1 - Tired God

— Бой! — резкий окрик с трибун заставил меня дёрнуться.

Песок смягчал падения и не давал пыли подниматься слишком высоко. Он давал отличное сцепление с землёй, позволяя сразу сорваться в рывок. Диаметр арены позволял свободно двигаться паре десятков магов, потому между нами было чуть больше двадцати метров, которые я и стремился сократить.

Контроля и концентрации (спасибо тренировкам дома!) хватало, чтобы я прямо на бегу формировал Каменную Глыбу в Ауре. Главное — уклониться от первой атаки!

Растерявшийся парень, наконец, берёт себя в руки. Его аура дёргается, а я, надеясь на удачу, беру отклонение влево, чтобы в следующую секунду уйти в перекат направо.

С гулким «вжух», на миг окатив меня теплом, слева пролетает самый классический фаербол. Формула возникает в голове сразу, как я поднимаюсь на ноги. Мысленно соединяю её с конструктом в ауре, создавая устойчивую связь.

Моя аура мигает, и почти четверть маны уходит в неё, растворяясь в стабильной, поддерживаемой подсознанием структуре.

Десять шагов до противника, рывок прямо в его сторону. Он поднимает руки, в панике отшатываясь назад. Между его пальцами пролетают искры, почти мгновенно, с жёстким жужжанием вылетая в мою сторону! И я чётко представляю, как между нами из земли выскакивает ровная, прямоугольная глыба песчаника под углом в сорок градусов к нему!

Со звонким треском, перебившим гул дрогнувшей земли, слабенькие искры разбились о пик высотой в два метра, выросший перед моими ногами. А в следующую секунду я, пробежав по ней, буквально прыгаю на испуганно отступающего противника, собираясь повалить его на землю!

Мгновение — и испуганное лицо падающего на землю парня исчезает из поля зрения. Вместо его физиономии я приземляюсь на мягкий песок, словно он специально подхватил меня.

— Победитель: Ученик Хейст, — спокойный голос Мастера Грентона прерывает бой.

Не было ни рёва фанатов — лишь неспешные перешёптывания десятков голосов. А я в очередной раз увидел разницу между по-настоящему опытным магом и учениками.

Мой взгляд упал на Мастера Боевой Магии, стоявшего наверху трибун. Перед ним, над массивным посохом, монолитным, обвитым металлом по гладкому дереву, растворялся чёткий магический круг.

Формулы продвинутой магии, выведенные в геометрически выверенный узор и напитанные таким количеством маны, что стали видны не только мистическому восприятию, но и обычному глазу.

И с почти пятидесяти метров он взял под контроль песок под нашими ногами, ювелирно «развёл» поединщиков по разным углам.

«Хочу так же!» — на пике адреналинового азарта мелькнуло в голове, пока я поднимался на ноги.

Я мелко подпрыгивал на месте, едва сдерживая улыбку — слишком уж хотелось выплеснуть эмоции. Но сохранять репутацию «хорошего парня» было важнее. Ведь «хорошие парни» не обижают тех, кто слабее, не так ли? Тем более, если они — безвредные алхимики.

«Чёрт, а ведь действительно…» — дошло до меня во время обязательного поклона после боя, — «Я уже сильнее многих… ремесленников».

Самоуверенность, вспыхнувшая после победы, погасла вместе с отходящим адреналином, когда я вспомнил: мой противник едва ли знал что-то из боевой магии кроме обязательной программы Академии.

Успокоившись, выслушал разбор боя от преподавателя, прежде чем уйти в раздевалку. Подхватив необходимое, сразу направился в душ.

«Начало хорошее: сразу пошёл в атаку, грамотно использовал заклинание на бегу. Но расход маны слишком большой, а финт с уклонением — рискованный», — скрестив руки на груди, заметил Мастер Грентон, — «Барьер поставил правильно, но прыжок — ошибка. Если бы противник был опытнее, тебя бы сбили в воздухе. Работай над тактикой.»

Впрочем, моему противнику досталось ещё больше: слишком долго тупил в начале, упустил инициативу, дал мне подойти вплотную…

В общем, всё по делу. К моменту, когда я вернулся на своё одиночное место, организм уже успокоился, и я мог трезво оценить битву двух боевиков. И вывод один: не мой уровень.

По периметру арены стояли невысокие защитные ограждения, усиленные барьером. Он был не самым мощным, но ощутимым — я чувствовал, как он гасит случайные выплески магии, не давая энергии вырваться наружу.

Каменные же трибуны располагались полукругом, с узкими проходами между секторами, что позволяло легко менять место или быстро уйти с арены.

И, наблюдая за куда более агрессивным боем, я мог только вздыхать.

Боевики не стеснялись использовать сложные заклинания, а их контроль над бурлящими от азарта аурами был на порядок выше моего.

Один — темноволосый маг в тёмных шортах и рубашке — раз за разом оплетал противника огненными плетьми, не давая тому даже сформировать ответную атаку. Второй, напротив, играл в оборону: молниеносно создавал каменные барьеры, рассеивал огонь каким-то незнакомым мне заклинанием, но всё же постепенно сдавал позиции.

Огневик выиграл.

Взрывное заклинание пробило каменную стену, за которой его противник пытался создать что-то мощное. Последующий огненный хлыст — с пылающим гулом пронёсшийся в сантиметре от его головы — опалил каштановые волосы, и парень, которому было не больше тринадцати, сдался.

Единственная ошибка, которую заметил я, а потом указал и Мастер, — «защитник» использовал не песчаник, а обычный камень.

Его матово-серый, — наверное какой-то собирательный образ «камня» в голове у парня, — цветом напоминал гранит, но проблема была в другом: он требовал больше маны. Всё же проще представить песчаник на песке, чем создать цельную каменную глыбу.

Впрочем, когда парень объяснил, что просто хотел что-то прочнее, чем песчаник, всё встало на свои места.

Он просто не мог представить, что песчаный камень может быть таким же крепким. А расходы по мане себе позволить мог хоть куда: резерв-то у него чуть ли не в пять раз больше моего был, если судить по общей мощи ауры.

А я, хех, мог. Потому что знал: при достаточной плотности даже песчаник становится по-настоящему надёжным.

Аве науке, да…

* * *

Я вошёл в лекционную Исследовательского факультатива, кивнув тому десятку студентов, что уже заняли места в ожидании преподавателя — сухого старичка со спокойным нравом. Это был мой любимый учитель, если говорить о методике преподавания.

Наверное, это из-за того, что его дисциплина по праву считается одной из самых сложных, а значит, и ученики здесь не требовали дополнительных «методов поощрения» в виде криков, угроз и