Стужа - Ал Коруд

— Найди его и потом быстро оба ко мне.

Малой не хотелось уходить, но ослушаться она не посмела. Василий проводил взглядом её ладную фигурку.

— Кэп, это кто?

Фролов обернулся. Его парни жали ответа.

— Моя невеста. На этом закончим.

Спасатели все-таки парни выдержанные. Ничем не выразили свое безграничное удивление. Невеста так невеста! Да и некогда языками трепать.

— Доклад!

— Большая часть наших наверху. Готовят машины, заряжают батареи. Все припасы около шлюзов.

— Молодцы! — похвалил командир СпаСа своих.

— На всех этапах подкупольные помогают, — пояснил Громыхов. — И те, кто с нами уходит. Среди много специалистов. Сейчас тащат наверх все, что можно и нельзя.

Лещинский поддакнул:

— Только как мы это все утащим на двадцать четвертую.

Фролов кивнул:

— Будем думать. Двадцать четвертая ответила?

— Да, — с облегчением выдохнул Валера, — они согласны нас принять. Михалыч сейчас снаружи с ними разговаривает.

— Помехи? — догадался Фролов

— Атмосфера бушует. И вот что, командир…- спасатели переглянулись. — Температура поднимается. Утром было сорок восемь, сейчас наверняка теплее.

Фролов ошеломленно уставился на своих людей. Неужели свершилось? Маятник качнулся обратно, и проклятая туманность уходит? А ведь это прогнозировали как раз примерно на этот срок. Они почти победили и тут же решили начать уничтожать сами себя? Ирония судьбы не иначе!

— Это… Это хорошо. Уйдет меньше энергии, можно захватить для перехода часть ночи. Проверить сначала скаутам маршрут. Нужно обязательно замерить ночные температуры у нас и на двадцать четвертой!

Спасатели тут же понимающе закивали. Посыл им был предельно ясен. Обычно по ночам не ездили. Одной из причин были низкие температуры. При таких механизмы застывают больше, сильнее риск поломки или аварии. Но если будет относительно тепло, то часть ночи и утра можно прихватить. Больше будет времени для перехода и быстрее пройдет эвакуация.

Громыхов уехал со свежей партией оборудования наверх. Он также имел с собой приказы командира и должен был проследить за их выполнением. Стас ушел руководить погрузкой. В толпе Фролов начал замечать знакомые лица. Не все из специалистов хотят жить под гнетом чужеродных Директоров. Они, пожалуй, быстрее командира СпаСа разобрались в ситуации. Чего ж тогда не смогли предотвратить?

— Кэп.

Мила привела Краса. Тот тащил баул с вещами больше его самого. Ему было не по себе от обилия народа выше его рангом, но пацан старался держаться.

— Тебе нашли вещи? Мы ведь выйдем на стужу.

— Нет, кэп. Тут плохо с этим. Я нашел лишь пайки, спальные мешки и карематы.

— Ясно.

Внезапно Василий узнал подходившую к нему женщину. Нина Драгунова, помощник руководителя научной секции. Она была вирусологом, и командиру СпаСа пришлось с ней общаться по просьбе Ким с двадцать четвертой.

— Как я рад тебя видеть! Тебе удалось спастись?

Нина, высокая спортивная блондинка еще не потеряла природной красоты. Наверняка пользовалась подпольными изделиями их сектора. Фролов слышал от Светланы, что те производили крема и масла, омолаживающие кожу.

— Здравствуй, дорогой, — она приобняла Василия и выглядела взволнованной. — У нас все-таки закрытая лаборатория. Потому и спаслись. Полисам свободного доступа туда нет. Потом пришли сообщения о казни Администрации и руководителей секторов. Это ужасно! Прими соболезнования. Живьем в Топь. Они еще за это ответят.

Фролова удовлетворило боевое настроение Драгуновой. Хороший знак! В подобных обстоятельствах и покрепче люди ломались. Но он ненароком перехватил нахмуренный взгляд Милы. Они с Ниной так и стояли в обнимку.

«Ревнует?»

— Ты идешь с нами?

— У меня и моих людей есть выбор?

— Сколько вас?

— Со мной пятьдесят восемь. И все классные специалисты.

Фролов нахмурился:

— А семьи?

— Только у молодых. У остальных или не было или дети выросли.

— Тогда как…

— Будет обмен. Мне есть что предложить этому наглому коротышке.

Василий осклабился. Характер Драгуновой был известен всему персоналу станции. А важность работы ставила её в особое положение даже по сравнению с Администрацией.

— Хорошо. Собирайтесь. Хотя подожди, — он увлек женщину за собой. — Видишь эту девчушку? Не поможешь подобрать ей одежду? Начиная с нижней. Нам пришлось уходить со дна налегке. Эльдар погиб уже на выходе.

Вот сейчас брови у Нины дрогнули. Когда-то те дружили. Если не сказать больше. Характеры у них обоих оказались непростыми.

— Как жаль. Эль, бедный Эль.

— Он погиб за нас. Так что поплачем потом.

Драгунова кинула любопытный взгляд в сторону Малой. Там его перехватила и некоторое время между женщинами, зрелой и юной шла бессловесная дуэль.

— Кто она тебе, Вася?

— Будет женой, родит мне сына.

Нина перевела взгляд на старого друга. Некоторое время в упор его рассматривала, затем тихо произнесла:

— Да будет так. Ты, как никто, заслужил счастье. Девочка, пошли со мной.

Освободившись от обузы, Фролов тут же окунулся в окружающую суету. Командовал, подсказывал, помогал тащить готовые ящики. Биологи и техники довольно много успели утащить. Продукты долговременного хранения. Подобные выдавали в особых пайках. Белковые концентраты, сушеные водорослевые супы, упаковки с чаем и сухие галеты. Одежда, вещи первой необходимости. Это было захвачено в «каптерках». Так называли склады кратковременного хранения, что имелись на каждом уровне.

Все это хранилось на случай непредвиденных обстоятельств. Например, эпидемий. И чаще всего склады располагались ближе к лифтовым площадкам. Так что на нескольких уровнях их удалось захватить и притащить сюда. В этом отсеке вдобавок прибавилось научное оборудование и инструменты. Да и ученые отнюдь не были людьми бедными. У них нашлось много полезных вещей. В первые минуты Фролов решил, что стоит выбросить часть барахла, а потом задумался. Пусть и в спешке, но они переселяются. И, скорее всего, навсегда. На СС 24 вряд ли найдет много новых вещей, необходимых для жизни. Так что все пригодиться. Потому он разрешил брать почти все. Ну, кроме явных безделушек. Но здесь он имел дело с умными людьми и потому вступать в конфликт не пришлось.

Наблюдая за сборами, он вспомнил, что по рассказам стариков вроде Соболева в первые годы на станции процветал натуральный обмен. Зачастую люди прихватили с собой первые попавшиеся вещи и позже искали повод найти нечто более для них полезное. Лишнее, ненужное менялось или потом продавалось за талоны. Но тогда же появились первые самоделки. Нельзя все время уделять лишь работе. Возникли многочисленные хобби. Их поделки зачастую шли в обмен.

В первый десяток лет люди еще были