Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

Фирдаус был очень доволен этим звонком. «Хамал всё же очень хороший друг, и с ним всегда интересно», — подумал он. Теперь получится, что он не только увидится с Дианой, по которой очень соскучился, но они смогут провести время в его компании.

Правда, тут он нахмурился, впервые вспомнив о том, что в прошлый раз Диана не была так уж счастлива из-за компании Хамала… Как-то подзабыл он об этом, когда приглашал друга в Париж… Но что уж теперь, придется на месте все это обсудить, и попросить ее пару дней потерпеть его хорошего друга.

Он махнул рукой, решив, что жена так по нему соскучилась, что охотно согласится с его просьбой.

Ну а затем они, через несколько дней, как договорились, созвонятся с отцом и будут решать, какой вопрос сейчас приоритетнее, да и в целом к каким решениям он придёт. Прежде всего, конечно же, волновали Фирдауса решения Тарека по Сицилии, по Японии у того никаких вопросов, собственно говоря, и не было. Там была только полная готовность идти вперёд, к ближайшим сделкам с японцами.

Так что главная у него интрига после Парижа — куда он поедет: на Сицилию или в Японию? Если в Японию, то Тарек точно разрешит ему с собой Диану прихватить, а вот если ехать нужно будет на Сицилию, то даже если Тарек разрешит, он всё равно с собой Диану туда точно не возьмёт. Уж больно щекотливая там у него будет работа.

Утром они уже поболтали с Дианой. Она тоже была очень рада тому, что он скоро к ней приедет…

* * *

Москва, Лубянка

И снова утром я сажусь в такси, правда, в этот раз прямо у своего подъезда, и таксист опять незнакомый. И по новой мы, подъехав к центру, едем по каким-то тесным улочкам. Думал, снова трюк с грузовиком во дворе КГБ устроит, чтобы отсечь потенциальную слежку. Но нет, порадовали, не стали повторяться. Сымитировали аварию двух легковых машин сразу вслед за нами на одной из улочек. Якобы один «Москвич» другому в зад въехал… Когда уезжали, видел, как уже и водители вполне натурально начали друг с другом ругаться, оживленно размахивая руками…

А затем меня снова пересадили в одном из дворов в «Волгу» со шторками, и в ней заехали в гараж КГБ, как и в прошлый раз.

Я, конечно, так и загордиться мог бы. Вон сколько человек вовлекли в операцию по моему прикрытию. Прямо спецагент какой-то! Но отчетливо помнил, как Румянцев сказал про молодежь в комитете, которую тренировать надо… Все правильно, нечего о себе слишком много воображать…

Приехали как-то слишком рано, чтобы идти в зал, поэтому пошли в кабинет к Румянцеву переждать. Он мне сразу и чай предложил попить, и я не стал отказываться. Чай, как я уже установил, у него всегда хороший. Те самые слоны водились у него на постоянной основе…

— Ну что, Олег Петрович, может, уже подскажете и темы следующих лекций? Буду скучать на пляже, могу сразу их прямо там и подготовить. — бодро сказал я Румянцеву, дуя на кипяток.

— Вот чего не знаю, того не знаю, Павел, — с сожалением сказал тот, — а ты все же постарался бы там отдохнуть как следует. Загонишь себя работой, тоже ничего хорошего не будет. Забудь ты про эти лекции на эти недели…

— Ну так в любом случае другого варианта и нет, — развел я руками, — хотя… Если хотите, могу сразу предложить тему лекции по приезду. Надо?

— Да запишу, конечно, давай, — тут же взял ручку Румянцев.

— Секреты устойчивости политической системы Кубы. — сказал я. Ну а что — в 2023 на Кубе так и была у власти компартия…

— Думаешь, так там у них все хорошо продумано, что нам может быть интересно? — заинтересованно спросил офицер, — вообще-то они у нас всему учатся. По нашей линии так точно.

— Иногда ученик превосходит своего учителя… — с умным видом ответил я.

Румянцев только головой покачал…

Ну а дальше уже и время подошло идти в зал.

Народу собралось ровно как обычно, да и в целом, пока по коридорам гуляли, не заметил я, что в Москве сейчас праздник. В этом здании все пахали как обычно, коридоры были полны народу.

Отчитал лекцию. Тут же получил первый вопрос с третьего ряда.

— А если бы вас спросили, какое из прав человека, что продвигают американцы, самое для нас вредное и почему, что бы вы ответили?

Ну, над этим мне думать долго не надо…

— Самое страшное для нас — свобода слова. Или гласность по нашему. Тут сразу много проблем для СССР. Первая — много межнациональных противоречий. Сейчас Москва их сдерживает. Но если разрешить эти вопросы свободно поднимать… Градус ненависти резко скакнёт вверх и начнется резня.

Тут же меня перебил офицер со второго ряда, едко спросив:

— Интересно, и где же в интернациональном СССР существуют такие проблемы?

— Увы, много где. Да тот же Нагорный Карабах если взять… Армяне и азербайджанцы немедленно устроят там резню, едва ослабнет контроль за идеологией со стороны Москвы. Да, мы хотим видеть СССР интернациональным, товарищи, но не надо иметь иллюзий, что работа завершена. Ничего подобного! Или та же Ферганская долина. Там же намешан такой котел из разных народов! Приднестровье… Сейчас счастливо живет, а что будет, если контроль ослабнет? Дайте только небольшое послабление идеологии, разрешите говорить каждому, что хочется, и национализм у отдельных народов тут же полыхнёт со страшной силой, разрывая на куски СССР. Так что свобода слова в СССР — это все равно что крах СССР. А почему? А потому, что у нас есть вторая проблема, про которую я не успел сказать, потому что мне задали уточняющий вопрос, и именно она делает для нас свободу слова такой опасной. Могущественные враги, которые спят и видят, как нас порвать на части! И они непременно используют эту свободу слова, для того чтобы раздуть все возможные проблемы в СССР. Чтобы внушить у наших граждан ненависть друг к другу. Вытащат из шкафов все скелеты! Начнут внушать одним национальностям СССР ненависть к другим. Это же так просто… В магазинах Узбекской ССР нет колбасы, потому что ее русские в Москве съедают! Были в Москве, видели ее там? Там колбаса есть, в отличие от наших магазинов. И