Арестантка: Путь на Броссар - Нина Вайшен

Шёпот показался мне совсем иным, каким-то более близким, чем раньше. Он ждал от меня ответа, не требовал, а будто просил о честности. Его сухие, мазолистые пальцы скрестились домиком.

— Когда я была без сознания, Карлос мне сказал, что «Форс-Мажор» выйдет из прыжка через двадцать минут, — произнесла я.

Шепот напряг губы, и они стали тонкой линией.

— И «Форс-Мажор» реально вышел из прыжка через двадцать минут, — добавил Хан.

— Выходит, Карлос-таки попал в этот инопланетный рай, — хмыкнул Матео. — Значит, не так уж он и сошёл с ума.

— Какой ещё рай? Тот самый… с Боженькой? –

— Скорее, с чёртом, — невесело усмехнулся Матео. — Боженьки-то не существует.

— А ещё я видела запись в его каюте, запись, которой не было, — сказала я, рассматривая серьёзное лицо Шёпота. — Он говорил, что имперцы, пытая его, помогают ему попасть в подпространство.

— Что? — Хан широко раскрыл глаза. — Чертовщина какая-то!

— Чертовщина не то слово, — Шепот подошёл ко мне ближе, наклонился и тихо добавил на ухо: — Я видел его сейчас. И он сказал, что зря ты не исполняешь его приказов.

По спине пробежала волна мурашек. Сердце сжалось от страха. Я подстреленной псиной заглянула Шепоту в глаза.

— Вы… вы… что? Как?

— Карлос говорил, что это не чертовщина, это, скорее, наука, — Матео в это время объяснял Хану что-то про визитантес. — Они вроде как создали рай для умерших.

— Отойдем, — снова вполголоса сказал Шёпот и направился в сторону выхода из кубрика. Мне ничего не оставалось, как идти за ним. Матео и Хан проводили нас любопытными взглядами.

— Я тоже касался браслета, — сказал Шёпот, когда мы оказалась за пределами кубрика. — И теперь он сводит меня с ума, показывая то, чего нет. Или всё же это имеет что-то общее с реальностью?

— Карлос сказал что-то ещё? — спросила я, отбрасывая нервозность.

— Сказал, что Трой тебя предаст, — Шёпот пожал плечами, будто действительно не знал, стоит ли верить этим словам.

— Не предаст, — я сказала это с болезненной уверенностью, будто слова эти вырезаны на моей коже. — Можешь ему так и передать.

В груди вместо сердца бился камень, с каждым ударом сотрясая рёбра. Но я ни в чем так не была уверена, как в верности Троя. Просто, наверное, потому, что предай он меня, я бы… Да нет, он держит слово. После всего, через что мы вместе прошли, Трой не может предать. Он же сказал, что не будет действовать за моей спиной.

Шёпот смотрел на меня, сощурив глаза. О чем он думал? Что я глупая девчонка? Наверняка.

— Это всё?

— Говорил, что на Линдроузе нас ждёт ловушка. Нам нельзя туда лететь. Возможно, Сантьяго уже погиб. А Троя подошлют к тебе за браслетом.

Мой затылок похолодел. Если Карлос с записи из прошлого мог ошибаться, то этот Карлос… он же предсказал нападение Форс-мажора. Страшно было слышать такие слова. Но вдруг просто Шепот сошёл с ума. К тому же Карлос говорил мне, что я смогу его увидеть только на Броссаре? Разве может Шёпот видеть Карлоса сейчас, тем более, находясь в сознании?

Да, это странно. Но так же странно звучала и я, когда говорила, что Форс-Мажор выйдет из прыжка через двадцать минут.

— Чушь собачья, — сказала я. — Скоро они должны выйти на связь, вот увидишь.

Мы не могли их там бросить, даже если Карлос приказал. Даже если нас там ждёт ловушка, то мы должны придумать, как в неё не попасться, а не как бежать от неё подальше.

Глава 14. Пожар в «Нежных ляжках»

— Мистер Ласейрас один из самых осведомлённых людей в секторе, — сказал Сантьяго, отвечая на мой вопрос, зачем мы идём в эти «Нежные ляжки». — Он наш друг и знает имена, которые мы используем.

«Почему вы просто не связались с ним?»

— Есть опасность перехвата сигнала.

Вскоре тёмный тоннель расширился, посветлел, впереди показалась огромная гермодверь. Когда мы подошли, из динамика раздался голос, из-за помех даже непонятно было, мужской или женский:

— Вход только по приглашениям.

— Нам назначено у мистера Ласейраса, — сказал Сантьяго. — Мы Пабло Эскопар и Крис О'Донелл.

— А, вы стриптизеры?

Сантьяго окинул меня сомневающимся взглядом, а потом согласился:

— Да.

Стриптизеры? Извращенцы, которые раздеваются и дразнят? Мы должны раздеваться? Я очень надеялся, что не придётся.

«Мы же контрабандисты?» — спросил я жестами.

Сантьяго строго покосился на меня, мол, заткнись.

— Пройдите в раздевалку, у нас сегодня униформа, — зашипел голос из динамика.

Створки двери разъехались, открывая ещё один коридор. Мы вошли, здесь царила полутьма. Где-то через стену звучала музыка, но сложно было понять какая. Сантьяго кивнул на табличку для персонала, венчавшую одну из многочисленных дверей.

Он осторожно открыл её, ступил в помещение, а я последовал за ним. Послышалось жжужание, в ноги мне что-то врезалось. Я опустил взгляд и увидел маленького робота, похожего на железную собаку, которая на плоской спине подвезла нам два пакета. Я вспомнил о Коне, и в голову полез какой-то неуместный сплин.

— Униформа для вечеринки, — сказал механический голос. — Переодевайтесь здесь.

Сантьяго взял пакет, разорвал его и достал небольшой кусок ткани цвета «спелой вишни», потом зыркнул на меня. Я осторожно прикоснулся к стальной голове пса и погладил. Так я обычно делал с Конём. Непонятно зачем роботам ласка, но мне казалось, что она не помешает. Собака бездушно уставилась на меня оранжевыми глазами, и я улыбнулся.

— Ты ещё за ушком почеши, — усмехнулся Сантьяго. — Переодевайся.

Робот, со скрипом передвигая железными лапами, зашагал прочь. Я подумал, что бедняжке не помешал бы техосмотр.

Сантьяго снял куртку, расстегнул портупею с оружием, стянул с себя серую футболку. Он скептически покрутил куцый кусок материи в руках и отвернулся. Моë внимание привлекла татуировка на его спине. Точнее как: вся его спина была одной сплошной татуировкой, изображающей гору черепов. От неё веяло смертью. Как и от самого Сантьяго. Он просунул сквозь дырки голову, руки. Послышался треск ткани. Не обращая на него внимания, Сантьяго натянул майку, хотя это сложно было назвать майкой, скорее какой-то топ. Он едва доходил ему до пупка.

Вишнёвого цвета ткань натянулась на огромной фигуре, выделяя рельеф мускулатуры. Сантьяго сделал из портупеи ремень и прицепил к поясу. Куртку повязал на бёдрах за рукава, чтобы скрыть оружие.

И что, вот так… он пойдёт туда полуголым? В штанах с низкой посадкой и в этой майке? Черепа угрожающе поглядывали на меня с оголенных участков спины.

— Чего стоишь? — рыкнул он мне. — Переодевайся.

«Я