Некромант на страже человечества. Том 8 - Никита Клеванский

А своих я теперь вообще использовать не мог, не рискуя давать противнику шанс обратить их против меня же самого. Таким образом я, как Некромант, лишился своего главного преимущества. Да и количество оставшейся в море души Межмировой Энергии уменьшалось с пугающей скоростью.

Куда не кинь — всюду клин.

Чертовы нелюди с их чертовыми «богами»!

И тем не менее я не прекращал отчаянных попыток подобраться к аватару на расстояние удара мечом. Призрачные щиты сгорали один за другим, но я оперативно заменял их новыми. Благо светляков за время сражения в двух столицах у меня скопилось изрядно. Я юлил, вертелся ужом, пытался использовать руины, как укрытия, но все казалось тщетным.

Я даже заставил нескольких призраков постоянно перемещаться под землей и изредка на мгновение выныривать, посылая в эльфийку Укусы мертвеца, однако последние просто исчезали, не достигнув своей цели.

Я чувствовал себя младшеклашкой, зашедшим на этаж к выпускникам, и встретившим главного хулигана школы. Вот только у того хотя бы оставался шанс сбежать. Пусть и маленький. Для меня же отступление ничем не отличалось от поражения. На кону стояло все, чего я достиг как Некромант-Освободитель!

Между тем противодействие Лайолланы лишь возрастало. На небе сгустились тучи, из которых стали непрерывно бить магические фиолетовые молнии. И каждая метилась прямо в меня, заставляя прижиматься все ниже и ниже к земле. А из той, стоило мне спуститься, принялись вырываться каменные шипы, так и норовившие превратить меня в экземпляр коллекции энтомолога.

Каменные торосы вспучивали многострадальную землю Мифалласа, но едва я к ним приноровился, как те начали отрываться и выстреливать в меня с мощью выпущенного из гаубицы снаряда. Один такой в круговерти магии я проморгал, и он, нащупав брешь между щитами, угодил мне точно в голову.

Меня спас костяной шлем. Тот сорвало напрочь, а на скуле у меня появился длинный глубокий порез. До кости. Не будь я личом, боль пронзила бы мой разум, заставив потерять концентрацию, а кровь хлынула бы на колдовские доспехи. Но и так мало не показалось.

От удара в шее что-то хрустнуло, и я понял, что перемещаться, уклоняясь в таком темпе, больше не смогу. Тем более, что к этому моменту в воздухе кружились сотни, если не тысячи, ошметков заклинаний, почему-то не исчезавших, а переплетавшихся друг с другом самым причудливым образом.

Языки пламени нежно обнимали бритвенно-острые сосульки, не плавя их, а делая лишь еще опаснее. Молнии били в закруженные вихрем камни, от чего те раскалялись и постоянно меняли траекторию полета. Пропитанные ядом металлические цепи так и норовили опутать подобно клубку змей. Разогнанная до невероятной скорости песчаная взвесь, казалось, могла в считанные мгновения стесать плоть, превратив любое живое существо в выщербленный скелет.

Постоянно что-то взрывалось, вспыхивало, скрежетало, распадалось на части и собиралось воедино вновь. Настоящий хаос, уследить за всеми элементами которого не представлялось возможным даже глазами зависших на безопасном расстоянии прислужников. То один, то другой заряд попадал в мою колдовскую броню, и я понял, что долго так не продержусь.

Пришлось приземлиться. Крутившийся вокруг ураган магии тут же набросился меня стаей голодных псов, но я успел укрыться Несокрушимой Крепостью Некроманта, по которой мгновенно забарабанили всевозможные заклинания и их сплавленные воедино осколки.

Полный швах. Я сам себя запер, при этом прекрасно осознавая, что не смогу ни выбраться, ни удержать оборону. Ведь один такой бастион Лайоллана уже успешно разрушила. Но что делать, если запас козырей подошел к концу, на руках осталась одна шваль, а до запрятанных в рукавах крапленых карт никак не добраться?

Сложившаяся ситуация виделась мне в крайне мрачных тонах. Интересно, что бы на моем месте сказал жизнерадостный Леуш? Наверное, разве что последнее «Пока, дружище. Не поминай лихом». Потому что устоять под таким натиском не смог бы никто.

Так и моя костяная клетушка, несмотря на все вливания силы, постепенно истончалась, пока ее, словно кальку, не порвало в клочья.

Я едва успел сформировать вокруг себя многослойный Призрачный щит, укрывший меня защитной сферой, как на него обрушилась яростная магическая буря. Вражеские заклинания сверкали так близко, что я мог детально рассмотреть структуру их плетений. Красивую. Изящную. И от того еще более смертельно опасную.

Я держал, превозмогая себя, и постоянно добавляя в Щит измененные частицы, число которых неудержимо стремилось к нулю. Однако, несмотря на все мои старания, оборона слой за слоем разбивалась в дребезги, и мне приходилось постоянно уменьшать размер сферы, чтобы сократить расход сил.

Сперва я склонил голову, затем согнулся, потом присел, а после и вовсе встал на колено, словно преданный вассал перед своим сюзереном. Я не мог не признать могущество аватара, однако легче мне от этого не становилось.

Видел я себя и глазами бестелесных прислужников. Крохотный полупрозрачный зеленый шарик в огромном бушующем шторме враждебной магии. Пузырь, случайно прилипший ко дну, и никак не желающий сдаться на милость разгулявшейся стихии. Песчинка в бурливом океане. Бельмо на глазу. Ведь несмотря на всю направленную на меня мощь, я продолжал держаться!

И даже попытался собрать силы для финального предсмертного аккорда!

Выделив большую часть оставшейся Межмировой Энергии на подпитку Призрачного щита, я до дна выгреб остатки и принялся лепить. Что? Я и сам до конца не понимал, что именно. Просто хотел напоследок преподнести «богине» сюрприз. Максимально неприятный. А лучше всего смертельный.

Постепенно в моих руках формировался плотный ядовито-зеленый шар. Тяжелый. Хотя и состоящий полностью из магии. Я вложил в него всю боль, печаль, обиду, злобу. Ненависть к чертовым нелюдям, из-за которых я и оказался в такой ситуации, а не в объятиях любящей семьи. Вложил всего себя и даже больше. Нечто, чему не знал названия. И это нечто все пребывало!

Тем временем Лайоллана, видимо, тоже решила поставить в нашем противостоянии жирную точку. Или даже восклицательный знак. В ее руке сформировался огромный молот чуть ли ни с весь аватар размером, и она, взяв колдовское оружие наизготовку, направилась в мою сторону.

Мне даже невольно вспомнился дварф, похожим образом оборвавший мою жизнь сотни лет назад. Но думал я не об этом. А о том, почему в моей груди становится все горячее, хотя я щедро черпал этот жар и замешивал его в творимую волшбу. Примерно как в процессе воскрешения темных клириков. Только в куда большем масштабе.

Но откуда