"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

заведения, вернее почти выкатился, откушав так знатно, словно собрался добраться до Кустового пешком. Официант, которому я совершенно заслуженно дал десять рублей на чай, сердечно распрощался со мной.

А я пока размышлял мне, как попасть в так нужный мне город иным, нежели пеший переход, способом.

Была в «доезде» одна неприятная деталь, при приобретении билета и собственно, проезде, предъявлялся паспорт.

А гарантии, что у Вьюрковского не будет шпионов, что в Челябинске, что на общественном транспорте, не было.

Пока что я отправился в центральный парк, где посидел на лавке, почитал местную газету и послушал, как работает экстравагантный музыкант в дальней части аллеи. Необычный последователь то ли Каллиопы, то ли Эвтерпы аккомпанировал себе на балалайке и исполнял, причём, внезапно, не частушки, а нечто вроде баллад собственного сочинения про вольных людей, что отправляются в Сибирь искать там золото и самоцветные камни.

Когда он закончил, было уже темно, и пока он сворачивался, я подошёл и вручил ему пять рублей за отличное настроение и хорошо проведённое время.

Музыкант эти деньги с достоинством принял.

Направившись в направлении улицы, чтобы поймать извозчика, взором я почувствовал пятерых молодых прокуренных пареньков, двое из которых прятались в кустах, а остальные просто в полутьме.

Ну, что они тут делают, нетрудно понять. Гопота челябинская. Город большой, богатый, развитой, но и промышленность вместе с «городскими окраинами» развита. Да, парк центральный, но и жертвы тут бродят достаточно богатые.

Усмехнувшись, я сотворил иллюзию бронированной креветки и пустил её по аллее впереди себя. Они в растерянности оцепенели. Всё же прорывы — распространённая штука в Кустовом, где само пространство искалечено множеством порталов, для Челябинска это совершенно нетипичная штука.

Но когда креветка остановилась возле кустов и стала поворачиваться к ним, угрожающе шипя (да, постепенно я научил свои иллюзии издавать негромкие звуки), нервы искателей лёгкой наживы не выдержали, и они храбро совершили тактическое отступление, открыв мне свободный путь.

— Куда едем, господин хороший? — спросил извозчик.

— В «Трансвааль». А что, говорят, что беглый гражданин может добраться отсюда до Кустового?

— А Вам-то такое пошто? — с отчётливо прозвучавшим сомнением спросил он.

— Не мне, разумеется, может быть одному моему другу надо туда попасть.

— Билеть пусть купить, — он стеганул лошадку и двинулся в путь.

— При покупке билета надо паспорт предъявлять.

— Дык и в чём же проблема? — скептически вопросил извозчик.

— Ну, он был в одном заведении…

— Каком же?

— Заведении, где отдыхают. Навроде дома отдыха. И вот он там у администратора оставил паспорт, а когда уезжал, забыл паспорт.

— Да ну?

— Да, истинно так. Вот и хочет теперь съездить в Кустовой.

— Откуда выдачи нет?

— Это чистое совпадение. Он турист. Путешественник.

— Ну, оно ведь как, господин хороший? Мне вот вечером водочки выпить не на что. Если вдруг у меня лишние пять рублей окажутся, то может и подскажу, что да как.

…

Утром я позавтракал яичницей с беконом (прямо как англичанин какой-то) в кафе неподалёку от гостиницы и прямо оттуда, поскольку багажа у меня, кроме папки с документами, которую я всё равно не выпускал из рук, не было, взял извозчика и попросил отвезти меня на станцию «Узловая» к южной проходной.

На проходную я не пошёл, а направился в пивную, что была рядом с ней.

Небритый и недружелюбный продавец посмотрел на меня крайне неодобрительно. Уж больно я отличался от обычных обитателей этого района.

— Вы Макар?

— Ну, допустим. Может и Макар.

— А у меня для Макара пять рублей.

— Это точно для меня. Гоните деньгу!

— Для начала, — я обернулся, чтобы убедится, что рядом никого нет, — я от Николая Михайловича. И мне нужно познакомится с машинистом южных составов, которые собираются отправляться в Кустовой.

— Вам это зачем? — он хоть и не убрал просящую руку, но осматривал меня с изрядным сомнением.

— А что, чтобы знакомиться с машинистами южных составов обязательно быть в робе с номерком на груди?

— Как правило. А Вы не шпик, часом?

— Нет. У людей благородных тоже бывают проблемы с билетами.

— Тогда с Вас десятка, как с благородного, — радостно осклабился находчивый бармен.

— Бляха! Ну, хорошо.

Небритое звено коррупционной цепочки проводил меня к машинисту, который оставил замызганную кружку с пивом, хлопнул двумя ладонями по коленкам и бросил многозначительное:

— Двадцать пять. В кассе оно столько же стоит. А у меня вид!

Продавец пива, местный наливайкин, уже получивший от меня червонец, развернулся и ушёл, показывая, что дальнейшее развитие событий, как и то, что мы можем не договориться, его не волнуют никак.

— В целом, меня устраивает. Но мне бы детали.

— На кой хрен тебе детали? — машинист допил пиво и посмотрел на часы. — Отбытие у нас через три часа. Советую заправиться в дорогу.

— Чем? В каком смысле заправится?

— Пивка с собой взять, само собой. Мы же с таким видом поедем! А груз у нас мирный и скучный, чёрный уголь, пограничникам на нас плевать. Одену тебя в запасную форму помощника машиниста. Всё равно основной машинист у меня после своих гулек спит как собака, будешь заодно помогать. А чтобы не скучно, пиво!

— А разве начальство не запрещает?

— Эх, темнота! Я сам себе начальство. Документы уже выданы, запрошу у диспетчера и погнали. А на границе погранцы только контрабанду ищут и всё больше на вывоз с вольных земель. Кто повезёт их туда? А на беглого ты не похож. Так что если ты согласен, то гони аванс и знакомиться будем. Митяй!

— Игнат! — неосознанно, но вполне себе привычно, в очередной раз соврал я.

Глава 13

Граница

В прошлом своём мире я прожил долго и, казалось бы, насыщенно, повидал тоже немало. Но!

Сейчас-то я ехал на паровозе, то есть в паровом локомотиве, наслаждался шикарным видом и выполнял крайне важную и ответственную функцию — ничего не трогал руками.

Дмитрий Карпович, он же «Митяй» управлялся с управлением сложной машиной сам.

Для начала, ещё в депо, он загнал меня в кабину железной громадины и выдал потасканную безразмерную одежду и прокопчённую фуражку. Так я был посвящен в железнодорожные рабочие, со словами: «Смотри, не потеряй, твою мать!».

Ну то есть слово «потеряй» было несколько иным, тоже на «п», по звучанию гораздо