Падший - Павел Барчук

Я потянулся снова к ножу, торчащему из ноги патологоанатома, но в этот момент мое демонское чутье настороженно вскинулось. Кто-то поднимался по лестнице. Не думаю, что это соседи. Мне было бы глубоко на них плевать.

— Ну-ка заткнись! — Рявкнул я Маркову. — Разорался, как девка. Вылечу я тебе твою ногу. Потом. Сейчас просто замолчи.

Марков возмущённо открыл рот, собираясь зайти на новый виток криков, но мне это мешало. Поэтому я просто провел ладонью перед его лицом, оборвав звук. Патологоанатома внезапная немота добило окончательно. Он вытаращил глаза еще сильнее и принялся махать руками.

— Не переживай. Это на время. Голос верну чуть позже. — Сказал я Степану, похлопал его по плечу, а затем несколькими кошачьими прыжками переместился к двери.

Гости уже поднялись на лестничную площадку и теперь топтались перед квартирой Степана. Конечно, они старались делать это тихо, но смертные всегда производят шум. Особенно когда усердно пытаются его не производить. И да, это были люди. Судя по дыханию — трое. Опять трое… Кто-то зациклен на числах?

— Плохо… — Сообщил я Маркову, когда вернулся в кухню. — Дурачки сейчас готовятся ворваться в твою квартиру. Но им страшно. Видимо, их предупредили о возможной встрече с кем-то очень опасным.

Патологоанатом снова принялся делать странные движения ртом и тыкать пальцем в свою ногу. По-моему он намекал на некоторое неудобство из-за пропавшего голоса и кровоточащей раны.

— Стёпа… — Я с укоризной посмотрел на Маркова. — Не будь эгоистом. Там за дверью трое людей планируют нанести мне вред. А ты только о себе да о себе.

Казалось бы, зачем Владыке Ада бояться каких-то смертных? Но я их и не боюсь. Меня напрягло то, что эти придурки притащили с собой.

Я почувствовал через дверь нечто очень горячее и яркое. Подобные впечатления мне знакомы. Обычно так я ощущаю гладиус Архангелов. Вопрос. Откуда, твою мать, у жалких людишек меч Светлых? В любом случае, конечно, вряд ли кто-то из них умеет им сражаться. Будут размахивать как обычным оружием. Но!

Снова, снова это долбанное «но»…

Если гладиус коснется меня, эфир буквально взорвется. И тогда — привет, папа. А встреча с Отцом в мои планы точно не входит. По крайней мере не сейчас.

— Скажи мне, Марков. — Я с улыбкой посмотрел на патологоанатома. — Не боишься ли ты высоты? Потому что, если боишься, у меня для тебя плохая новость. Похоже, нам придётся прыгать.

Глава 16

Нельзя вымещать злость на первом встречном… Вымещай на втором!

— Чтоб я сдох, чтоб я сдох, чтоб я сдох… — Без остановки повторял Марков, пока мы рысью, как два резвых козлика, скакали к тачке Забелина.

Впрочем, будем честно оценивать ситуацию. Резво скакал только я. Степан бежал следом, приволакивая раненную ногу, стонал, матерился и тихо меня ненавидел. Причём ненавидел тихо, но сообщал всем вокруг об этом громко.

— Урод! Урод ты, Забелин! Сука! Где я так нагрешил? Откуда вообще в моей жизни появилась вся эта срань⁈

— Заткнись, пока я опять не лишил тебя голоса!

— Да иди ты… — Начал было Марков, но вспомнив, чего ему стоило прошлое «да иди ты», быстренько сменил риторику беседы. — У меня стресс! Ясно? Я либо окончательно сошел с ума и все это происходит в моем воспаленном воображении. Но знаешь, нога болит чего-то ни хрена не воображаемо. Да и с восьмого этажа прыжок тоже вышел вполне натурально. Либо, ты — долбаный волшебник. Гарри Поттер, млять. Тот тоже все время друзей подставлял под замес.

— Друзей, Стёпа. Друзей! А мы с тобой вообще не друзья. Так что сравнение не очень.

Я оглянулся на Маркова, потому как завывания его стали звучать чуть тише. Он тащился слишком медленно. Видимо, нога и правда болела.

— Люди! Жалкие, хрупкие нытики! — Выплюнул я раздражённо, потом развернулся и подошел к патологоанатому, который был подозрительно бледен. Как бы он у меня не вырубился по дороге. — Стой. Ногу вылечу.

Буквально минута потребовалась на то, чтоб рвануть ткань брюк Маркова, положить ладонь на неприятно выглядящую рану, стянуть ее края, а затем превратить порез в еще свежий, но уже заживающий шрам. Можно было, конечно, брюки не портить, но через помеху в виде джинсовой ткани времени я бы потратил больше.

— Ну зашибись… Последние штаны мне расхерачил. — Выругался Марков.

Нет, все-таки люди удивительно неблагодарные существа.

— Я сейчас что-нибудь еще в твою ногу воткну, если ты не прекратишь голосить как тупая выпь на болоте. Или оторву ее к чертям собачьим. — Предупредил я патологоанатома, а затем дернул его за руку, увлекая за собой. — Давай быстрее. Тачка прямо за углом. Ползешь, как улитка.

Надо признать, несмотря на то, что вместе с голосом к Маркову вернулась его дурацкая манера причитать, он меня порадовал удивительно крепкой психикой. Я ожидал, будет хуже, честно говоря. Особенно, если вспомнить его обморок в морге. Хотя, может живые мертвецы и восставшие покойники производят на Степана гораздо бо́льшее впечатление, чем то, что происходило сейчас.

В любом случае, кто-то другой скорее всего уже мчался бы в противоположную от меня сторону, с криками: «Изыди!». А Марков молодец, он даже неплохо держался.

Времени на то, чтоб конкретно в данную минуту подчищать ему память не было, да и не хотелось через каждый шаг объяснять человеку, где мы находимся, что мы делаем и почему он тут, а не там. Поэтому Маркову пришлось столкнуться с суровой, но очень фантастической реальностью лоб в лоб.

Для начала был прыжок с восьмого этажа, который, надо признать, вышел у нас достаточно быстрым и слаженным.

Встречаться с людишками я не хотел, а вернее, не хотел встречаться с гладиусом, оказавшимся в руках смертных, соответственно, это был единственный вариант, который можно рассматривать, чтоб уйти не прощаясь.

Я просто схватил Маркова за шиворот, подтащил его к балкону, а потом, не мешкая, прыгнул через перила. К счастью, этот любитель простоты интерьера не удосужился облагородить балкон, решив что стеклопакеты ему не нужны. Поэтому прыжок получился быстрым, ярким и запоминающимся для Степана.

Мне впечатляться было некогда. Я контролировал свое человеческое тело, воздушные потоки и мотыляющегося Маркова. А еще — отводил глаза случайным прохожим. Стать героем очередного видео, выложенного где-нибудь на просторах интернета, мне точно не улыбалось.

Хорошо, в тот момент я еще не вернул Степану голос. Потому что, судя по широко открытому рту и глазам, готовным вылезть на лоб, орал он сильно. И будь звук «включен», боюсь, мне бы заложило уши от его воя.

Потом мы