Спокойный Ваня - Павел Кожевников

— Сливается всё. Не могу различить. — Признался боец.

Я снова мелькнул в окошке, но на этот раз намного быстрее.

— Вижу. — Радостно объявил боец. — Нашёлся, сука! — Он убрал бинокль от лица и посмотрел на меня. — Предлагаешь его из гранатомёта загасить?

— Самый надёжный вариант. Если он такой прошаренный, то от простого обстрела у него наверняка укрытие рядом заготовлено.

— Прошаренный, говоришь? — Натаныч задумчиво переварил новое для себя слово. — Понял тебя. Ты это. Побудь здесь. Только не суйся никуда. Я быстро.

— Захвати мне винтовку или какой другой длинноствол. Пистолетами я на таком расстоянии не навоюю. — Попросил я.

Натаныч исчез внутри здания, даже не дав понять, услышал он мою просьбу или нет. Мне осталось осматриваться и стараться не привлечь чужого внимания.

Я встал так, чтобы меня не было видно с места снайпера и начал внимательно изучать обстановку. На первых этажах, в окнах, изредка мелькали солдаты противника и периодически постреливали в нашу сторону. С нашей стороны также звучали выстрелы. Судя по всему, неприцельные. Так как пули выбивали куски кирпича и штукатурки с фасада здания, а попаданий по противнику я не видел.

Расстояние было метров восемьдесят. Попасть из пистолета в человека, тем более движущегося, было нереально. Я трезво оценивал себя как стрелка. За то время, что понадобится для пристрелки из положения сверху вниз, меня в решето превратят. Или из гранатомёта жахнут, если их у европейцев в достатке.

Пока я думал и наблюдал, на противоположной стороне улицы взорвалась граната. Даже мимо меня что-то пролетело. Выглянув из проёма, увидел оседающее облако пыли. Наши промазали по окну, где был снайпер, и влепили гранату в стену.

Заинтересовавшее меня свечение оказалось этажом ниже. Дыра у него в полу, что ли? Как он так быстро спустился? Снайпер с моим артефактом надолго внизу не задержался. Сначала он пропал из поля моего зрения. Потом появился в том же здании, но с другого конца на втором этаже. Здесь окно было также разбито, но закрыто шторами. Свечение стало очень заметным, когда вражеский снайпер приблизился к окну. Шторы слабо шевелились от ветра, но не раздвигались.

Наконец, свечение чуть угасло и застыло на одном месте. Мне показалось, что снайпер сел у стены и замер. По-другому я положение артефакта оценить не смог.

— Уроды косорукие! — Ругаясь вполголоса, появился Натаныч. — Мало того, что не попали, так ещё и гранату одну с собой взяли. Могли второй раз выстрелить, пока снайпер не сбежал.

— Всё равно бы не успели. — Успокоил я его. — Он сразу отступил. Я видел. — Поздно понял, что зря это сказал. Пришлось переключать внимание Натаныча, чтобы не выслушивать дурацкие вопросы. — Это мне?

Он держал в одной руке автоматическую винтовку, а во второй небольшой, но тяжёлый мешок. Его личное оружие было закинуто за спину на ремне.

— Трофейная. — Натаныч протянул винтовку мне. — Ратмир говорил, что ты трофейное оружие предпочитаешь.

— Вообще-то, мне без разницы. — Возразил я, разглядывая винтовку.

Она была длиннее и тяжелее калаша, с подобием которого ходил мой провожатый, но удобно сделана. Даже оптический прицел имелся, только кратность маленькая. Я примерился, перехватив её для стрельбы.

— Одиночными хорошо бьёт, но очередью застрелиться можно. Трясёт её безбожно. — Пояснил боец.

— В мешке патроны? Ратмир подсказал побольше взять?

— Ну а кто ещё? — Снизу, со стороны, противника усилилась стрельба. — Тебе объяснить, как из неё стрелять? — Натаныч, не выпуская мешка из рук, прокрался к окошку и посмотрел через улицу. — Оживились бл…ди.

Я тем временем разобрался с винтовкой. Переключил её на одиночный. Проверил магазин и прицелился в стену дома через дорогу.

Одиночными, винтовка и правда стреляла кучно, только прицел был сбит. Регулировок на нём я не обнаружил. Наверное, оружие пристреливалось на заводе и дальнейшая корректировка не предусматривалась. Пришлось запоминать поправку.

— Неплохо. — Прокомментировал Натаныч, успевший достать свой бинокль.

— Снаряжённых магазинов много? — Спросил я, отщёлкивая пустой от винтовки. Он был рассчитан всего на двадцать патронов.

— Так, я одни магазины и взял. — Словно подтверждая свои слова, он тряхнул мешком, который глухо звякнул.

— Будешь подавать мне магазины. А я попробую выманить на нас снайпера.

— Думаешь, клюнет?

— Надеюсь.

* * *

Ваше Благородие появился в лагере, когда совсем стемнело. Он шёл покачивающейся походкой. В правой руке держал большую бутыль. Молча приблизился к костру и плюхнулся на бревно.

— Третий. — Пьяным голосом обратился он к парню, сидящему у костра. — Ты один очнулся? Как остальные?

— Спят, Ваше Благородие. — Вежливо ответил он.

— А я решил помянуть погибших. И… А… — Командир расстроенно махнул рукой. — Неважно. Может, у вас и получится.

— Много наших погибло?

— Все, кто здесь, пока точно живые. — Мрачно ответил Благородие. — А остальные уже нет.

— Но нас всего пятеро. — Возразил Третий. — Я точно помню Седьмого и, по-моему, Восьмой с ним был. Где они? Ушли за туман?

— Пятеро. — Благородие приложился к бутылке и сделал большой глоток. — Значит, двенадцатая с ними ушла. Жаль девку.

— Они погибли? — Третий спрашивал с показным равнодушием, но Благородие видел, что парень нервничает.

— Пока не знаю. Если завтра, или последний срок, послезавтра они не вернутся, то можно считать их мёртвыми. И вас заодно. — Он противно рассмеялся. — Как же мне надоело вас на смерть отправлять. — Благородие снова приложился к бутылке. — Одна надежда, что он сможет вас сберечь за туманом.

Командир замолчал, уставившись на всполохи огня в костре. Третий ждал продолжения. Но не дождался и сам спросил:

— Кто «он», Ваше Благородие? О ком вы говорите?

— Ты в бога веришь? — Командир посмотрел на него трезвым взглядом. Третий кивнул и перекрестился в подтверждение своих слов. — Молись ему, и он поможет. Надеюсь.

Глава 19

Вставив новый магазин в винтовку, я подошёл ближе к окну и выстрелил в неосторожно высунувшегося европейца. Серьёзно ранить его не удалось, но плечо я ему зацепил. В соседнем окне мелькнула тень. Только я оказался быстрее. На этот раз учёл уголь стрельбы и явно попал по корпусу.

— Лихо ты их! —