Предельный квант - Владимир Беленко

широких террас, поросших травой. У подножия начиналась бескрайняя степь — земли Суин, теряясь в дымке горизонта. И прямо впереди небо пронзала та самая стела, соперничая в величестве с огромной луной — неизменные атрибуты здешнего фантастического пейзажа. Если в мои первые дни пребывания в Ин стела казалась прекрасным архитектурным сооружением, то сейчас — зловещим клеймом, поставленным так, чтобы каждый житель её видел за сотни километров и каждый раз ёжился.

Правую руку уже не просто кололо — мизинец полностью онемел. Я было обратился к спутникам, может ли кто-нибудь помочь с онемением. Но те лишь напряжённо молчали. После гибели Рина разговоры в хмурой компании свелись к минимуму. Коня почившего парня повёл Иги.

Дождь больше не начинался, уступив бразды правления яркому солнцу. Сезон дождей завершился. Земля жадно впитывала остатки влаги.

На привале я покрутил в руках металлический куб и прибор, похожий на видеокамеру. Так и не найдя каких-либо триггеров запуска, плюнул и забросил безделушки в рюкзак. Перебрал в голове события, которые произошли со мной с момента прибытия на планету Ин. Не найдя новых объяснений происходящему, закинул и эти мысли в глубину рюкзака и поехал, безэмоционально глазея на, надо сказать, прекрасный пейзаж.

Петляющая между валунов дорожка, влившись в степь, превратилась в просторный тракт. Сырая после дождей земля была сплошь утыкана маленькими ямками от копыт.

— Нужно что-то знать про суинцев, прежде чем мы с ними встретимся? — обратился я к Палу, с который поехал в паре.

— Внимательнее следи за карманами, — ухмыльнулся тот, — ну и язык не распускай.

Мы бодро двинулись вперёд, разбавив тишину острым цокотом копыт. Вокруг росла низкая жёлтая трава, перемежаясь с редкими кустарниками, вернее, колючками, которые клонились к земле. Встречались серые валуны и чёрный слоистый щебень, похожий на вулканическую породу. Интересно, действительно ли поблизости есть вулкан? Я огляделся, но кроме гряды сзади и бесконечной степи ничего не увидел.

Стал напевать себе под нос «Степь, да степь кругом…». Впрочем, степь была совсем не такая, как в песне.

Примерно через час мы приблизились к группе шатров, вокруг которых взбивали пыль десятки лошадей.

— Остановимся на обед, — прожестикулировала Кили.

Мы спешились и привязали скакунов к специальной деревянной конструкции, вбитой в землю. В этом поселении явно не было табу на разговоры вслух. Отовсюду разносились хохот, брань и громкие возгласы. Вокруг шатров бегали ребятишки в длинных платьях, как девочки, так и мальчики. Взрослые, в отличие от алсинов, носили расписные платья и кафтаны. На головах красовались вышитые золотом маленькие шапочки. На ногах — яркие сапоги с узким вздёрнутым носком.

Возле одного из шатров Кили подняла ткань-дверь и пригласила нас жестом пройти внутрь. Над входом была пришита табличка с изображением чашки чая. А может, и чего покрепче.

В центре шатра под большим дымовым отверстием была организована зона готовки с очагом, обставленным камнями. Возле стенок — несколько обеденных зон с коврами-столами и низкими лавками, обитыми красной тканью. Мы уселись в одной из таких зон, неудобно скрестив ноги, Кили пошла в центр. Перекинулась вслух парой слов с пожилой женщиной в синем платье и выложила на прилавок пять бронзовых монет.

— В Суин в ходу деньги? — изумлённо спросил я.

— Само собой, — откликнулась Ула, — для суинцев монеты: и способ товарообмена, и радость, и смысл жизни.

— А алсины откуда деньги берут?

— Мы торгуем. В основном, бартером. Но и немного с помощью денег. Как раз для таких целей, когда приезжаем сюда, например.

— Как здешняя валюта называется?

— Основная единица — «ро», железная крупная монета. В одном «ро» — двадцать «вал», маленьких медных монет. За один «вал» можно купить полноценный обед. За один «ро» — полностью перековать лошадь.

Вернулась Кили с подносом, на котором стоял высокий железный ароматный чайник и низкие кружки без ручек. За ней подошла женщина в синем платье и большим подносом, на котором ещё шкварчали свежеиспечённые лепёшки с сыром.

Когда мы набили урчащие животы, я откинулся на спинку лавки и продолжил расспросы:

— Вкуснота! Как называется это поселение?

— Это фамильное поселение семьи Ди. Они редко переходят с места на место — очень уж удачно расположились, на пересечении торговых дорог. Здесь можно покушать, переночевать, подковать или сменить лошадей, и многое другое по мелочи. Семейству за это капает монетка, все довольны.

— А чем суинцы торгуют?

— Всяким, — Ула слегка поморщилась, — В основном: шкурами, кожей, оружием и тканями. Немного — деревянными и глиняными изделиями.

— Дерево-то откуда берут? Здесь же степь сплошная.

— Раньше привозили с западных склонов разделяющей гряды, но сейчас, как видишь, там уже всё вырублено. Теперь ездят далеко на север за пихтой и дубом. Целый цикл получается с промышленными масштабами. Жители севера рубят лес, продают его за бесценок в полустационарных поселениях чуть южнее. Предприимчивые южане снаряжают обозы с десятками повозок, покупают в этих селениях дерево и везут по тракту на юг. Как раз вот здесь проезжают, обогащая семейство Ди. И уже на юге продают втридорога то же дерево.

— Серьёзно, — многозначительно протянул я, — Иги, а ты знаешь, откуда Рина был родом?

— Знаю только, что из семейства Ота. А где они живут здесь, без понятия.

— Родных надо бы оповестить о смерти. Жалко парня.

— Я же просил держать язык за зубами! — яростно прожестикулировал Пал, мотнув головой в сторону группы запылённого вида суинцев, сидящих в соседней обеденной зоне.

Те бросали на нас хмурые взгляды и о чём-то перешёптывались.

— Да молчу я, молчу! Что ты резкий-то такой. Парня же, и правда, жалко.

Усталый Гровелин возвращался домой после долгого обсуждения последних событий в администрации. Наступили сумерки, длинные тени деревьев вытягивались наперегонки с широкими тенями домов. Заговорили цикады. В воздухе стоял ускользающий запах сырой земли, наследие окончившегося сезона дождей. Скомканные мысли перебивали одна другую, никак не собираясь выстраиваться в стройный ряд. Неутешительные промежуточные результаты похода к стеле, тёмная лошадка — Иван, настораживающие вести о душевном состоянии Элеосина. Казалось, в этом сумбурном потоке Гровелин упускает что-то очень важное.

Перед его домом стояло несколько человек, периодически стуча в дверь.

«Да это же наша экспедиция! И что они здесь делают? Как?»

Гровелин ускорил шаг. Члены похода, видимо, устав колотить в дверь, зашли внутрь.

— Да куда вы? Стойте!

Компания скрылась внутри. Гровелин забежал за ними и обнаружил, что дом совершенно пуст. Выскочил через заднюю дверь, никого не нашёл и во внутреннем саду. Вернулся на дорогу и огляделся. Никого!

«Ну не могло же такое померещиться! Совсем заработался, видимо. Нужно хорошенько выспаться».

Гровелин ещё раз