Полукровка – 2 - Василий Горъ

Дождавшись завершения прогона некоего сценария, немного пострадал из-за того, что не имею права повеселить тренирующихся «Гиацинтами», тормознул фантазию, переключившуюся в турборежим, и направил «Наваждение» к планете. А где-то через полчаса лично убедился в том, что военно-промышленный комплекс ССНА очень добросовестно защищает свои активы: каждая из двенадцати орбитальных крепостей и каждое из четырех с лишним десятков орбитальных промышленных предприятий прятались в плотных сферах масс-детекторов, а от истребителей, патрулирующих высокие орбиты, вообще рябило в глазах.

Соваться к низким орбитам, естественно, не стал — несколько раз облетел шарик «под разными углами», поработал оптическим умножителем, проверил ту часть выкладок Цесаревича, которая действовала на нервы сильнее всего, потом попридирался к альтернативным вариантам его Плана, придуманным за время пребывания в гипере, и пришел к выводу, что мои выглядят реальнее. Ибо учитывают не в пример большее количество «случайностей». На этих, «более реальных», и остановился. Поэтому перечислил Фениксу критерии для анализа особенностей перемещений тяжелых кораблей, подождал часа четыре, изучил полученный результат и мысленно назвал себя красавцем.

С чего это вдруг? Да с того, что в системе безопасности сверхтяжелой орбитальной верфи корпорации «SpaceshipbuildingCompany» действительно имелись предсказанные мною слабые звенья. И мой искин их нашел!

Следующие девять часов мы с ИИ анализировали особенности выхлопа движков, радиационный фон, инертность и ряд не менее важных параметров тяжелых транспортников, курсировавших между верфью и семью другими орбитальными комплексами, медленно, но уверенно отбраковывали фейковые борта, изображавшие деятельность, и доводили до ума расчетный тайминг. А в шестнадцать сорок по времени Кингсвилла определились с бортом, который стоило назначить «лошадкой», и поползли на перехват. К единственной точке, в которой, по моим ощущениям, можно было похамить и не нарваться.

Да, рисковали. Ибо в какой-то момент оказались между двумя сферами из масс-детекторов и в непосредственной близости от двух постановщиков помех, шести «Сеятелей», ставящих «заплатки», и пары-тройки «Призраков», безостановочно сканирующих пространство из-под «шапок». Но другие варианты откровенно пугали, поэтому мы повисели рядом с «крошечным» участком траектории, на котором можно было условно безопасно притянуться к корпусу груженого транспортника, дождались отделения его метки от метки орбитального завода ракетно-артиллерийского вооружения, в нужный момент начали набирать скорость и «оседлали» корабль точно по графику. То есть, всего за четыре целых тридцать семь сотых секунды до того, как он «пробил» вторую стену из масс-детекторов.

На этом этапе я перевел «Наваждение» из оранжевого режима в красный, но на обращения к «пассажирам» не отвлекался. Так как нервничал. Даже в трансе. Зато через двадцать с лишним минут крайне неторопливых эволюций, оказавшись под пологом мощнейшего маскировочного поля, изображавшего стапель со строящимся эсминцем, обрел недостающую уверенность в себе и «постучался» в шлемы Осы и «Ландышей»:

— Дама и господа, ловите картинку. Перед вами тот самый сверхтяжелый и сверхдальнобойный монитор «Авраам Линкольн», ради которого мы сюда и прилетели.

Судя по тому, что погрузка топлива, боекомплекта и остальных расходников идет полным ходом, временный искин еще не деактивирован, так что соваться внутрь — форменное самоубийство. А вот на этом «Призраке» на монитор прибыла перегонная команда. Если верить биосканерам, то их десять человек, и в данный момент они находятся во-от в этой части «Линкольна». Кстати, пеленги на их коммы и та часть траектории их движения, которую Феникс успел засечь, вот-вот прилетят в ваши ТК. И последнее: в данный момент на борту этого гроба находится тридцать четыре сотрудника верфи. Большая часть, вероятнее всего, контролирует процесс погрузки всего и вся, а меньшая уже ломится к летной палубе, расположенной во-от тут. Почти уверен, что хоть кто-нибудь из этих работяг «подсветит» нам часть маршрута до рубки, прячущегося под туманом войны, и облегчит вам жизнь. На этом пока все. Продолжаем работать…

Последнюю фразу озвучил отнюдь не для красного словца: безопасники корпорации не жалели денег на масс-детекторы, поэтому перелетать с одного корпуса на другой было смерти подобно. Вот мы и «ползли» по транспортнику к точке, с которой могли «перелезть» на монитор. Медленно и печально. В итоге доползли. Как вскоре выяснилось, всего минут за семь-восемь до окончания погрузочно-разгрузочных работ. А после того, как аккуратнейшим образом «сменили локацию», в том же режиме двинулись дальше. Ибо точно знали, что эту броню «Пробойниками» не продырявить.

Самый смертельный трюк исполнили через час с лишним после отлета первой «лошадки» — сменили направление движения и все так же, то есть, впритирочку к корпусу, просочились на летную палубу. А там обнаглели — перелетели к шлюзу, к которому перло самое большое количество меток, и зависли над ним.

Висели аж до четырех часов ночи по времени Кингсвилла и одурели от наблюдения за метками, демонстрируемыми биосканерами. Зато в две минуты пятого оживились. Так как именно в это время двое последних сотрудников «Spaceshipbuilding Company», наконец, «срубили» рабочий искин, хранивший секреты их корпорации, проследили за активацией перегонного, который, по уверениям Цесаревича, контролировал только те узлы и механизмы, которые требовались для перемещения монитора из точки «А» в точку «Б» — то есть, от верфи к Балтимору-два — в темпе спустились на летную палубу, загрузились в МРК и улетели восвояси.

Тут-то мы и развернулись: Оса, оказавшаяся одним из лучших хакеров ССО, на пару с Фениксом взломала и подмяла перегонный искин, я притер «Наваждение» к палубе и открыл аппарель, а «Ландыши» и «Буяны» вылетели наружу, вломились в шлюз, открытый моим ИИ, и превратились в метки на биосканере…

…Новенький монитор сошел со стапелей ровно в пять утра по времени Кингсвилла, отошел от верфи на десять километров, отработал мощнейшими эволюционниками, чтобы встать на курс, ведущий к флоту сопровождения, и в какой-то момент дал самую малую тягу на маршевые движки. Скорость набирал, как смертельно больная черепаха, зато — если верить комментатору одного из местных новостных каналов — олицетворял Неудержимость и Мощь Новой Америки. Олицетворял двадцать семь минут. А после того, как вывез нас за пределы сферы из масс-детекторов и выпустил на оперативный простор, «сошел с ума». В смысле, самую чуточку довернул нос и шарахнул главным калибром по орбитальному металлургическому комбинату. Причем не абы куда, а в проекцию реактора.

Зрители, конечно же, охренели — а выход «Авраама Линкольна» в космос снимал не один десяток гражданских калош — вояки начали долбиться в рубку, а дубль Феникса спокойненько полыхнул эволюционниками снова и