Сага о Тимофееве (сборник) - Евгений Филенко

Фомин молча обошел накренившийся ретромотив, ласково похлопывая его по бокам. Ему стыдно было признаться даже самому себе в том, что сильно хотелось, пока еще не поздно, вскочить на эту приемистую лошадку, пришпорить ее как следует и рвануть домой во все лопатки. И прекратить это неслыханное историческое хулиганство. Ну, там, сообщить Тахиону про незримый барьер в 624 году, который помешал им беспрепятственно проследовать к истокам шестого столетия. И пусть старшие товарищи из фантастического будущего примут меры. С их-то подготовкой им проще будет разобраться что и к чему, и не исключено, что им наконец удастся раскрыть тайну исчезновения девушки Вики.

Без его, Фомина, участия?..

Ретромотив увяз посреди тщательно распаханного клочка земли, со всех сторон окруженного стеной леса. Высоко в зените зависло доброе летнее солнышко. «Повезло, – подумал Фомин. – Могли бы выпасть в зиму. Какой бы от нас тогда вышел толк?» Несусветно большие деревья гудели на высоком ветру черными кронами. Где-то неподалеку слышался вполне обыденный стук дятла. И все же Фомину здесь не нравилось. Не лежала у него душа к тому, что влепились они точно в центр этой кропотливо расчищенной, разровненной полянки, будто она нарочно была приготовлена для финиша всяких там ретромотивов с неумехами-водителями. Что хвоя на высоченных соснах не по-хорошему черная. И что у самого Фомина, кроме голых рук, нет ничего, чтобы защитить в случае опасности себя и этого славного лопушка Тимофеева.

– А ведь это посадочная площадка, – сказал Тимофеев. – Значит, мы у цели. И заметь – она кое-где примята, будто на ней садились несколько часов тому назад.

– В трамвай садятся, – поправил Фомин. – А здесь финишируют… – Он присмотрелся. Тимофеев был прав: совсем недавно на этой же полянке вынырнула из времени целая толпа народа и убрела куда-то в лес.

– Тахион ничего не говорил про какую-нибудь Базу-624?

– Нет. После Базы-810 у них есть еще стоянка в неогеновом периоде.

– Послушай, Тимофеич, – сказал Фомин. – Как ретромотив избирает себе точку финиша? Он не может возникнуть случайно внутри скалы или под водой?

– Исключено! Он всегда финиширует в наиболее стабильной и свободной от прочих материальных тел точке – если, разумеется, нет специальной финишной площадки при Базе. А возвращается непременно к точке старта. То есть, где бы мы ни очутились, вернемся обязательно домой, в мою коммуналку.

– Тогда порядок, – удовлетворенно промолвил Фомин. – Можно сойти с этой клумбы. А то я где-то читал, что, мол, нельзя машину времени двигать с места на место, дабы по возвращении не влепиться в какую-нибудь новостройку…

– Слушай ты этих фантастов, – ухмыльнулся Тимофеев. – Они тебе наговорят! Существует же элементарная тэ-бэ.

– Чего-чего?

– Техника безопасности, вот чего…

Он вытащил из-под сиденья чемодан, а Фомин вскинул неправдоподобно легкий ретромотив на плечо. Увязая в земле, они двинулись в сторону леса, но в направлении, противоположном уже имевшимся следам. Отчего-то им не сильно улыбалось встретить этих своих предшественников, о которых ничего не говорил Тахион.

Не успели они вступить в молодую хвойную поросль, как из-за корявого ствола шагах в десяти высунулась лохматая голова и басовито предупредила:

– А я тебя древом. Тогда как?[3]

13. Действительно, как тогда быть

– Древом не надо, – поспешно сказал Тимофеев, отступая. – Зачем это древом?

– Бес ты, – пояснил приземистый, плотный мужичок, по-прежнему хоронясь за сосной. – Морока ты Кощеева.

– Вовсе нет, – возразил Тимофеев. – Я такой же, как и ты…

– Особенно джинсы, – добавил Фомин, веселясь. – И тапочки.

– Чесо же ради из земли выник?

Тимофеев не нашелся, что ответить: он не знал, как мог выглядеть со стороны их финиш. На подмогу ему пришел Фомин.

– Так надо, друг, – сказал он весомо и протянул незнакомцу широкую сильную ладонь.

Тот внимательно изучил ее, попутно ощупав закатанный выше локтя рукав рубашки на предмет обнаружения скрытого оружия, после чего крякнул и приложился к ней короткопалой десницей.

– Ну зри, – промолвил он. – Отныне да не сольстишь, да не заморочишь. Иначе я к тебе мертвый приду, за твой обман укорю…

– Не обману, – успокоил его Фомин. – Ты кто такой?

– Осен, – назвался мужичок и полез из своего укрытия. – Волос на мне великий да буйный. Паче тебя со товарищем, – намекнул он на короткую стрижку гостей из двадцатого века.

– «Осен» значит усатый, лохматый, – заметил Тимофеев в ответ на слегка удивленный взгляд Фомина.

– Тако, – поразмыслив, согласился мужичок.

Напрасно было пытаться определить его возраст. В пышной пегой бороде, что непринужденно переходила в прическу, различался крепкий, как редиска, нос, часто моргали незамутненно-голубые глаза да изредка угадывался рот. Из бурой с проплешинами шкуры торчали жилистые, в страшных застарелых шрамах, руки и черные босые ступни. И весь он смахивал на лешачка из мультфильма, затюканного прогрессом и безобидного. Однако к стволу сосны как бы между делом была прислонена суковатая дубина, местами отполированная до блеска частым употреблением.

– А ну как я тебя вопрошу? – вдруг сказал Осен.

– О чем? – поинтересовался Фомин, не ожидая подвоха.

Осен склонил голову на плечо, зажмурился и раздельно произнес:

– Чесо есть элементная база темпорального инверсора векторного типа?

У Тимофеева отпало челюсть.

– Элементная база… чего? – переспросил Фомин. – Тимофеич, я не ослышался?

– Нет, Коля. И если до сих пор не веришь, что мы на правильном пути… Эй, эй, ты что?!

Осен, как видно, утомившись ожиданием ответа, потянулся к своей дубине.

– Кощеева морока, – сказал он убежденно. – Нет за вами правды, и рукожатие ваше обманное…

К счастью, вовремя отработали рефлексы, благоприобретенные Фоминым на военной службе, и он успел припечатать Осена к сосне прежде, чем его нехитрое, но эффективное оружие набрало необходимый для поражения цели замах. Мужичок, с ненавистью сопя, ворочался в его железных объятиях.

– Подожди, не суетись, – увещевал его Фомин. – Ну не знаем мы, что за элементная база… А ты сам-то знаешь?

– Не ведаю, – заявил Осен. – Но ответное слово ведаю. Да не выдам тебе, Кощеев ты бес, любо резать меня учнешь…

– А ведь это пароль, – сказал Тимофеев. – Жаль, мы отзыва не знаем. И этот приятель поджидал здесь тех, кто его знает. Быть может, тех, что до нас вынырнули. Отпусти его, Николай.