Пожарная застава квартала Одэнматё - Дмитрий Богуцкий

Не удалось. Мы не останавливаясь прошли деревню насквозь, и уже из-за последнего дома на окраине широким шагом вышел здоровенный малый в косо натянутом кимоно с плеча Ханосукэ, босой, со здоровенной окованной железом дубинкой на плече и ожерельем из крупных четок на шее.

Никак сам Ямабуси?

Дерзок.

Итиро, споткнувшись, остановился. Полет пыли из-под ног замедлился. Я обернулся — позади возникли еще двое в одеждах клана, с мечами. Этих я даже где-то видел в пути. Опустив левую руку на ножны, другой я растянул завязки шляпы под подбородком. Замерший Итиро покосился на меня, медленно неуклюже спустил ящик с плеч на дорогу и остался сгорбленным, как под тяжелым грузом. Я опустил шляпу ребром рядом, так, чтобы она привалилась к ящику, — не хотелось, чтобы она валялась в пыли, — ну что за глупость в такой момент…

А на этих позади, похоже, произвел впечатление своей неспешной аккуратностью — остановились, прищурились. А я-то просто ничего больше не мог сделать, чтобы не начать ронять все из рук. Сосна в горшке, примотанная к ящику, попалась мне на глаза. Казалось, она стоит где-то очень далеко на горе, такие зрелые у нее были формы. Меня постиг момент чистоты в самый неподходящий момент. Как обычно.

Позаботится ли кто-то о тебе, когда я умру…

Итиро вынул свой дозволенный короткий нож из-за спины. Ямабуси усмехнулся.

— Исава, — громко бросил он. — Отпусти мальчишку. Зачем ему умирать?

Действительно…

— Ты можешь идти, Итиро. Позовешь на помощь.

— Да кого я позову? — с тихим отчаянием сказал Итиро, поднимая лезвие ножа к лицу. Я видел, с каким трудом он остается на месте. Но пот по его лбу стремительно бежал..

— Ну ладно, — произнес Ямабуси, скидывая палицу с плеча. Легко, хотя и вперевалку, он зашагал к нам. Ну вот и как такого остановить? Он же мне меч одним ударом сломает…

Те, что позади, неловко вытащили чужие мечи из ножен и тоже пошли к нам. Народ разбегался, но недалеко, любопытные выглядывали из окон, из-за дальних углов. Интересно им, понимаешь. Самураи сейчас друг друга убивать будут…

Да, это они хитро придумали — выглядит, как схватка чести у дороги, а не как ограбление.

Но в этой схватке первый удар все-таки сделал я.

Оттолкнул Итиро, резко развернувшись, выкинул левой рукой Хання-Син-Кё рукояткой вперед, в длинном выпаде и с четким треском конец рукояти, бронзовый язык пламени, врезался в губы Ямабуси. Прилетевшая в ответ дубинка меня не задела. Те, что позади, заорали разом, бросились к нам. Итиро завыл нечеловеческим голосом, кинувшись на них с ножом, напугал, заставил отскочить, сам отскочил от неловких замахов мечами — им привычнее другое оружие, открытый бой вовсе не их стихия, им бы сонных по темным углам резать…

Я давил свою ярость, не давая себя ослепить, нарушить чистоту и ясность, что снизошли при созерцании саженца сосны в горшке с надписью «Долголетие». Я уклонялся от выпадов дубинки Ямабуси, замахов и ложных выпадов и таки сумел рубануть его по плечу, но, кажется, он даже не заметил — ударил меня торцом дубинки в живот, и мир опрокинулся — я покатился через ящик, сбитый с ног могучим ударом.

Надо мной лютым зверем метался Итиро, нанося удары ножом и получая их мечами. Кровь летела, но он не падал, его даже удар дубинкой по спине не сломал. Я, сглатывая беспамятство, поднялся. Медленно, словно незамеченный, я поднялся, обстоятельно, с расстановкой приложил Огненную Сутру к предплечьям Ямабуси и, глубоко нажимая, долго тащил по его вытянутым в выпаде рукам, с гулким хрустом рассекая мышцы.

Капли пота, медленно летевшие с бритой головы Ямабуси, сверкали на солнце…

И тут же все вновь понеслось.

Ямабуси взвыл, дубинка, подпрыгнув, с тупым звуком ударилась о дорогу. Итиро падал в пыль, двое подручных Ямабуси замерли в ужасе, глядя на хлещущую из его повисших рук кровь, — их кумир только что пал.

Они оба одновременно перевели взгляд на меня, что-то там увидели и бросились бежать.

Убежать им далеко не пришлось — какие-то люди встречали их у деревни и рубили мечами.

Когда оба упали, дергаясь, в пыль, один из пришедших на помощь приблизился ко мне и я увидел на его рукаве знакомый герб.

Это были те наши недобрые попутчики, вассалы «дальних князей». Северяне, вассалы Датэ. Это они пришли нам на помощь.

— Они были в одеждах вашего клана, но я не видел их в вашем отряде, — произнес их старший, мой знакомец по любованию первым цветом, приблизившись ко мне. — А приметы Ямабуси я запомнил четко, да и дубинку его тоже — оружие, для воина нынче необычное.

Я обернулся. Ямабуси истекал кровью на склоне горы, куда успел убежать, прежде чем силы оставили его, и где его настигли и изрубили до смерти. А дубинка его вот — валялась в пыли.

— Благодарю вас… — Это я сказал?

Их старший коротко кивнул, принимая благодарность.

— Что с прочими? — спросил он.

— Погибли…

— Понимаю. Вашему носильщику, похоже, тоже уже не помочь.

Да. Так оно и было. Итиро истекал кровью, казалось, залившей дорогу от края до края.

Я приблизился и наклонился к Итиро. И услышал, как он прошептал окровавленными губами:

— Я был с ними заодно. Не смог ударить вам в спину. Простите.

Что? Что это он такое сейчас сказал?

Не может быть.

Не могу поверить. Не могу понять. Не может быть.

«Я был с ними заодно. Не смог ударить вам в спину. Простите».

Простить?

Только прощать уже некого. Он умер. А то простил бы, конечно. Хотя у меня не было слов.

«Я был с ними заодно»…

Нет. Слов все равно не находилось.

Ящик с деньгами стоял в дорожной пыли, забросанный брызгами крови. На ящике пушила зелеными иголками крона маленького деревца.

На этом и закончился этот длинный день.

***

Из-за всего произошедшего пришлось задержаться там до утра. Тот княжеский поезд, что мы встретили на заставе Хаконэ и который мы обогнали еще вчера, пройдя мимо занятой им на ночь станции, задержал вассалов «дальних князей» — непростительно обгонять княжеский поезд, именно так они оказались позади нас, отстав на полстражи, не больше. Разбойникам, вообще-то, хватило бы времени убить меня и скрыться, если бы не взбрык Итиро. Зачем он так?

В общем, я остался