Меткий стрелок. Том II - Алексей Викторович Вязовский

на Эльдорадо кипела, несмотря на погоду. Ручей с берегами был распахан от и до. Сотни старателей, пришедших из Форти-Майл, Сёркла и других поселений Севера, работали как одержимые. Вгрызались в землю, рыли шурфы, таскали тачки с гравием к промывочным лоткам. Визг лопат, стук кирок, шум воды, крики, ругань — все это сливалось в один нескончаемый гул.

На каждом из моих участков, включая «приз» Оливии, работало уже с полдюжины работников — староверы, старатели, которых я нанял за зарплату. С Макдонеллом я договорился на ту же долю, что и Олафом и людьми Кузьмы — четверть всей дневной добычи. Регистратор, как мне кажется, даже был удивлен, что я не запросил больше. Но мне было важнее остаться в хороших отношениях с чиновником. Ведь впереди были выборы мэра Доусона и официальная регистрация поселка в канадских органах власти.

* * *

К середине августа я стал долларовым миллионером. Это не было какой-то абстрактной цифрой на банковском отчете. Это был осязаемый, тяжелый металл, который я взвешивал и пересчитывал раз в сутки. Шестьдесят тысяч унций. Почти две тонны золотого песка. Я забил им одну кладовую под салуном, начал забивать вторую.

Килограммы золотого песка и самородков, которые каждый вечер привозили с ручья, пересчитывали, взвешивали, ссыпали в крепкие мешки. Запечатывались сургучом с указанием веса. И конечно, я трясся над ним как Кощей над златом в мультике «Два богатыря». И чем дальше, тем больше. В Доусоне не было секретом, кто отхватил самые лакомые участки на Эльдорадо и впадающих ручьях. В палатках по всему поселку жили сотни старателей, которые не успели. Переодически, подчиняясь каким-то слухам, они срывались с места, неслись, то к Небесному озеру, то еще куда-то, но потом, уже разочарованные возвращались. И пили как не в себя в салуне. Участились драки, кражи… Меня пока спасали банноки, запрет проносить в салун оружие, да и моя репутация ганфайтера. Плюс полиция. Мы наконец, обзавелись собственными «шерифами».

На ручье и в Доусоне постоянно присутствовали констебли Северо-Западной конной полиции. Сержант Фицджеральд, вернувшись из Форти-Майл после сдачи арестантов, тут же приехал сюда, в центр событий сразу с несколькими коллегами. Красные мундиры мелькали среди палаток и шурфов, пытаясь поддерживать порядок. Они следили за соблюдением границ участков, разбирали мелкие споры, пресекали откровенный криминал. Их присутствие было необходимо. На ручье, где крутились такие деньги, стычки и конфликты вспыхивали постоянно. Жадность… она разъедала людей изнутри.

Я же озаботился строительством полицейского участка и почти сразу, собственной почты. Как мне намекнули, в Форти Майл уже тянут линию телеграфа. Что мешает ее довести до Доусона? Но нужна своя почтовая станция.

* * *

Народу становилось все больше. Тысячи старателей шли со всей Аляски и Канады. По Юкону плыли пароходы, лодки, плоты, нагруженные людьми, грузом, надеждами. Шли пешком по берегу. Шли в Доусон. А оттуда — на Эльдорадо, на соседние ручьи. Возбуждение росло с каждым днем. Каждый прибывший привозил новые слухи, новые истории.

Но пока это были только те, кто уже был на Севере. Кто знал Юкон и был старожилом.

А впереди… Впереди были они. Чечако с большой земли. Те, кто узнает о золоте не из слухов, а из газет. Когда новость доберется до Сиэтла, до Сан-Франциско, до Чикаго, до Нью-Йорка… Когда мир прочитает про Эльдорадо. Вот тогда начнется настоящее безумие. Тысячи превратятся в десятки тысяч. В сотни тысяч. И все они ринутся сюда, на этот затерянный в северной глуши уголок. И кинутся сюда поздней осенью и зимой. Сколько из них погибнет на перевале Чилкут, на озерах? И ведь поедут с семьями, взяв жен и даже детей! Я с ужасом представлял эту картину и понимал, что ничего с этим поделать не могу. Написать письма в редакции газет с предупреждением? Но кто меня будет слушать? Да и когда эти послания дойдут… Впрочем, поразмыслив, я все таки потратил время на письма. Даже в Оттаву послал. Моя совесть будет чиста.

В последних числах августа в Доусон пришла Дева.

Глава 20

Встречать «Деву» высыпал на берег почти весь поселок. Даже те, кто имел мало отношения к нашей экспедиции. На баке стоял Калеб, махал мне рукой.

Шхуна, попыхивая трубой, подошла к нашему временному причалу. Матросы бросили швартовые. Я бросился по трапу на палубу одним из первых.

— Калеб! Как ты⁈ Что так долго⁈

Финнеган улыбнулся, пожимая мне руку.

— Итон! Поздравляю! Слышал, слышал про ваше золото. Вся Аляска гудит.

— Да, нашли жилу. Что у вас случилось? Полтора месяца прошло!

— Течь обнаружилась в трюме. Искали долго. Пока нашли, пока ремонтировались. А так… Быстро обернулись — ответил капитан. — А в Святом Михаиле… повезло. Стоял там пароход «Бэнкрофт» из Сиэтла. С товарами. И с людьми. Быстро перегрузились. Взял все, что просил. Стекло, динамит…

Он понизил голос.

— И нашел человека, Итон. Специалиста.

«Специалиста»? Я заинтересовался.

— Кого?

— Судового врача! — улыбнулся капитан — Согласился на твое предложение. Прямо на борту «Бэнкрофта» его и переманил. Помог ему с расчетом. Заплатил аванс, как ты велел.

Мои глаза забегали по палубе. Среди ящиков, мешков, новых тюков с товарами я увидел его. Человек в аккуратном, хоть и помятом костюме. Невысокий, худой, с острым, умным лицом, в очках. Рядом с ним стоял врачебный чемоданчик с красным крестом.

Я поспешил к нему.

— Доктор? Итон Уайт. Местный староста.

— Доктор Эдвард Стерлинг, — он протянул мне тонкую руку. Пожатие было уверенным, хоть и не сильным. — Рад, наконец, познакомиться, мистер Уайт. Много о вас слышал.

Мы отошли чуть в сторону.

— Что вы слышали? — спросил я, с любопытством.

— Что вы строите город в глуши, что не боитесь трудностей, что платите золотом и вам нужны… руки. В прямом и переносном смысле. На борту «Бэнкрофта» меня заинтриговали вашим проектом. Ну и деньги, конечно. Один ваш аванс больше чем моя месячная зарплата судового врача.

— Что вы умеете, доктор Стерлинг? Где учились?

— Закончил Университет штата Пенсильвания, медицинский факультет, — ответил он. — Практиковал в Филадельфии, потом… потом решил сменить обстановку. Поработал в армейском госпитале, последний год служил корабельным врачом. Капитан Финнеган очень убедительно описал перспективы вашей экспедиции.

Он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

— Я хирург, мистер Уайт. Неплохо справляюсь с огнестрельными и ножевыми ранениями, переломами, ампутациями. Знаю толк в инфекционных заболеваниях, цинге, тифе. На Севере это особенно актуально. Могу