Маугли 4 - Павел Казаков

продолжая давить телекинезом на руку с ножом своей противницы, прыгнул следом и что есть дури врезал даме кулаком по лицу. Видимо, удачно попал, и та поплыла. Вторая, придавленная к полу своей подругой даже не пыталась обороняться, а лишь с ужасом отползала от меня. Мгновенно стало стыдно, что я так обошёлся с женщиной. И вместо того чтобы сломать им руки или скрутить, я встал и сделал шаг назад, даже позабыв про то, что в метре от меня активно машут ножами два здоровых мужика. Влас, несмотря на все свои истории про то, какой он невероятный мастер ножа, каких-то впечатляющих успехов в поединке не имел. Я же стоял и тупил. Бить дальше дамочек казалось неправильным, а мысль помочь Власу мне в голову всё никак не приходила.

Я просто стоял и наблюдал за поединком Власа и трактирщика. Трактирщик умело пользовался броней, подставив пару раз под удар предплечья, и отделавшись максимум синяками, тогда как Влас за секунды боя обзавёлся уже небольшой раной на левой ладони. Я с интересом смотрел на бой, полностью застыв.

И, видимо, моё поведение было настолько необычно, что Влас отвлёкся и совсем чуть-чуть повернул голову в мою сторону. Трактирщик воспользовался оплошностью противника и хитрым змеинообразным движением отведя руку Власа своим ножом почти дотянулся до его горла. Почти, но не дотянулся. Мой толчок телекинезом откинул трактирщика на пару метров.

— Что с тобой⁈ — прокричал Влас и бросился на противника.

А со мной действительно что-то было не так. У нас тут бой. Требуется максимальная скорость, а я стою — что является полным идиотизмом — и вообще не смотрю на женщин, которые так-то тоже высшие и вышли против меня с ножами.

Я посмотрел на дамочек, по-прежнему испытывая чувство неловкости и сильного стыда от того, что приходится применять силу против женщин.

Первое, что заметил, это чрезвычайно пристальный взгляд женщины, которая в начале схватки выглядела испуганной.

И тут мгновенно я понял, что происходит. Меня приложили способностью. Стыд, заторможенность, умственное онемение и странные мысли испарились в доли секунды. Ненавижу, когда лезут мне в голову! Ненавижу! Меня затопил гнев такой силы, что несмотря на такую сильную эмоцию, я сам успел удивиться, но потом гнев меня поглотил.

Желание уничтожить эту сучку, которая пыталась мной манипулировать, было таким сильным, что я перестал думать о чём-либо ещё.

Убить их!

Вот я стою, застыв как статуя, а вот через долю секунды женщина, которая получила по лицу и уже пытается встать, получает страшный удар ногой по корпусу. Я не сдерживаюсь. Восприятие показывает, что рёбра сломаны, я наклоняюсь, хватаю её за руку с ножом и ломаю сначала в запястье, а потом резким ударом добавляю второй перелом в локтевом суставе. Хватаю за волосы и несколько раз бью головой о стол, превращая все мягкие ткани лица в месиво. Отбрасываю бессознательное тело в сторону.

Теперь очередь этой твари, что претворялась испуганной. Я смотрю в её глаза и наблюдаю, как меняется их выражение. Она понимает, что я не поддаюсь её влиянию, я вижу теперь уже неподдельный испуг, ещё секунду она смотрит на меня, а потом её глаза затопляет ужас. Не ужас, а Ужас с большой буквы. Она настолько боится меня, что краем сознания я опять чувствую удивление. Но это только краем сознания. А так ничего не изменилось — эту сучку надо убить!

Она должна перестать существовать!

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — женщина заорала так громко и с таким отчаянием, что все шансы провернуть наше нападение без лишнего шума пошли прахом. Единственное место, где её не услышали, это, наверное, безвоздушное пространство вокруг планеты. Ну, реально громко и реально сильно ударило по мозгам.

Даже Влас перестал драться с трактирщиком. Они просто отскочили друг от друга.

А для меня этот крик и сопровождающий его ментальный импульс сработали как пощёчина. Я пришёл в себя и взял эмоции под контроль. Мой гнев исчез. Осталась трезвая оценка ситуации. И эта оценка говорила, что только папа Йода знает, что только что произошло. Я же вырубить и пленить этих людей должен, а не убивать. Чего я так разошёлся-то?

Дамочка же, явно пребывая в истерике, тем не менее собралась с силами и первым делом повернулась к трактирщику:

— Они нас убьют, если мы не сдадимся! Бросай нож! — и, отбросив свой ножик, обратилась уже ко мне. — Мы не будем сопротивляться. Мы сделаем всё, что ты скажешь!

Говоря со мной, она смотрела в пол, даже не пытаясь скрыть того, что боится смотреть мне в глаза.

Я перевёл взгляд на трактирщика. Тот тоже посмотрел на меня и тут же бросил нож на пол, отшатнувшись.

Да что у меня с лицом такое⁈ Срочно нужно зеркало! Но ситуация к рассматриванию собственной рожи не располагала.

— Вяжи их, — приказал я Власу, после чего проговорил спокойно, но вложив остатки только что испытанного гнева. — Вы оба мордой в пол быстро!

Мне подчинились не просто быстро, а очень быстро.

Влас только собрался заломать руки трактирщику и связать, как я остановил его.

— Подожди. Пусть разденутся. Полностью. Вы, не вставая, снимайте всю одежду. Вообще всю! Если увижу попытки подать какие-то сигналы или будете тупить, уничтожу!

После моих слов никаких возражений не последовало. И мужчина и женщина стали раздеваться.

Я просканировал дом и обнаружил, что все постояльцы сидят на своих постелях. Если кто-то двинется сюда, придется разбираться. Но прямо вот так сразу никто из номеров не выбежал. Все трое решили одеться. И тот, что с самого начала был один, и двое мужичков, которые ночевали в одной комнате. Постояльцы одеваются, персонал раздевается. Я улыбнулся.

Влас увидел мою улыбку и помрачнел. Ещё и нож, как показало Восприятие, сжал покрепче. Надо как-то научиться мимику контролировать — очень странно на меня люди реагируют.

Постояльцы оделись, но из номеров выбираться не стали. Не герои.

Персонал наконец разделся полностью. Вышла заминка со снятием комбинезонов, но справились быстро. Влас их связал очень основательно, явно понимая, насколько сильные у них тела. Веревку тут же на кухне нашли. Женщина, которой от меня досталось, не пришла в себя, что не помешало Власу связать её не менее крепко, чем остальных, наплевав на все её переломы.

Тела у всех троих оказались развитые и, очевидно, регул у них не спал. Женщины имели прекрасные фигуры, что их одежда частично скрывала. Но сейчас перед нами лежали три очень красивых и очень