Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов

как только я провалился в сон, богиня предъявила мне претензию, сути которой я не понял, но, вину, очевидно, должен был почувствовать. Для этого, принимала меня моя покровительница в подъезде, на пороге моей собственной(!) квартиры.

— Говори быстрее…- Макоша даже дверь за своей спиной прикрыла, держа на отлете руки, измазанные в муке: — Некогда мне, муж скоро придет, а у меня пирожки не готовы…

— Скажи, достославная…- ругаться с благодетельницей я не собирался: — Как так получается, что европейский офицер разведки, летая над нашей территорией на дирижабле, получает в полете шпионские донесения? Причем дирижабль находится все время в воздухе. Может ли маг получать сведения не спускаясь на землю, например, как я получаю информацию от твоих прекрасных изображений, что я разместил почти в каждом доме на подвластной мне территории, или этому магу надо с нашими изменниками на земле встречаться, так сказать, с глазу на глаз?

— Ну, не такие мои фигурки и прекрасные…- богиня вскинула носик и недовольно фыркнула: — Можно и лучше делать, гардероб обновить, к примеру, а насчет твоего вопроса — может и не спускаться. Если их боги к магу этому благоволят, то можно и на расстоянии сведения получать.

— Скажи, о прекраснейшая, а что чужие тотемы или идолы делают на твоей территории? — я почувствовал, что начал закипать: — И почему вдруг такая толерантность? Я значит, в степи, твои и мужа твоего идолы устанавливаю, а чужие, соответственно, изничтожаю, а тут, на исконно нашей территории, какие-то пришлые чужаки помогают своим шпионам, и я об этом совершенно случайно узнаю?

— Ну что-ты закипятился…- Макоша погладила меня по плечу: — Ты хороший мальчик, стараешься, а с богами из Европы у нас соглашение. Мы им не пакостим, а они нам, все-таки у нас с ними один культурный код…

— Могу я узнать, где стоят эти чужие идолы на нашей территории?

— Ну конечно можешь! — Макоша шлепнула меня по плечу: — Закрывай глазки, сейчас увидишь…

Я во сне зажмурил глаза и ахнул — более двух сотен огоньков мерцало неровным светом на стилизованной карте России.

— О! А нельзя ли мне полные адреса этих чудесных мест получить? — я молитвенно сложил ладошки на груди.

— Нельзя. Ты же своими грязными сапожищами…- Макоша погрозила мне пальцем: — А мне перед заграницей неудобно будет…

— Обещаю! — я вытянулся во весь рост и отдал пионерский салют: — И торжественно клянусь, что ни одна фигурка иноземных богов не пострадает. И, кстати, вопрос сразу в тему — а много ли ваших пресветлых образов в заграничных землях находится, велика ли ваша паства за кордонами нашей Родины?

Богиня смутилась, пожевала губами, ища достойный ответ:

— Ладно, будь по-твоему, но только помни, что ты обещал! И чтобы ни-ни, а теперь иди, а то мой скоро домой заявится!

— Погодите, у меня еще…- меня выбросило из сна, и я очнулся за столом в своем кабинете, к тому же, с дичайшей головной болью.

Ну боль мне сняла Гюлер, прибежавшая на шум, который я производил, пытаясь найти в ящиках стола порошок «от головы», зато, когда боль ушла, и я осознал, какой бонус я получил от богини. В моей бывшей стране, которой уже нет, целые областные управления КГБ десятилетиями не могли поймать настоящего иностранного шпиона, а тут у меня, в голове, их больше сотни! Благодарно поцеловав встревоженную жену в плечо, я блаженно вытянулся на кровати, куда меня уложили, и, впервые за много ночей, заснул, с улыбкой на лице.

Прошел ровно месяц.

Война в европейской части страны по- прежнему носила позиционный характер, с постоянным преимуществом за противником. Враг действовал шаблонно, но, от этого, не менее успешно. В один, не прекрасный день, над российским укрепрайоном или крепостью возникала черная точка вражеского дирижабля, после чего начиналась артиллерийская подготовка — вражеская крупнокалиберная артиллерия крушила русские укрепления, корректируемая наблюдателями с неба. Попытки контрбатарейной борьбы или атаки вражеских воздушных гигантов нашими малыми дирижаблями успехов не приносили — наши дирижабли не выдерживали стены огня, которыми окутывались вражеские воздушные суда, а русская артиллерия немедленно выбивалась. Через три-четыре дня укрепление превращалось в груду битого кирпича и переломанного бетона, и туда заходила вражеская пехота, добивая остатки небоеспособного гарнизона, в прорыв устремлялась европейская кавалерия, и вопрос оставался, в скольких верстах от линии фронта противника удастся остановить, создав в чисто поле сеть укреплений и фортов.

В экономике все тоже было безрадостно. Британия, считавшаяся нашим союзником, руками пары кредитных агентств из «большой тройки», снизило кредитный рейтинг Российской империи до «ниже среднего» и на этом основании потребовало немедленного погашения имеющейся задолженности.

Честно говоря, я не знаю, какие будут экономические последствия такого недружественного шага нашего главного кредитора, но цены на товары первой необходимости в стране за три дня подскочили кратно. Меня это конечно, коснулось мало, так как, пережив несколько финансовых кризисов и дефолт в прошлой жизни, я старался получать оплату за свои товары и услуги исключительно в звонкой монете, ссылаясь на «диких степняков», которые составляли значительную часть моих подданных, а вот для остальной части России. Нельзя сказать, чтобы экономическая жизнь замерла, тем более, что часть экономики работала по мобилизационному плану, но война самоубийств по стране прокатилась. Самое смешное, с момента объявления финансового ультиматума Британии, мои стальные монеты приобрели невиданную популярность, во всяком случае, по сравнению с ассигнациями империи.

Имперское правительство пребывало в полнейшем недоумении, не имея рецепта дальнейших действий. До срока, установленного Британией оставалась неделя, а достаточного количества денег в казне не было. Имперские комиссары, ссылаясь на договоренность с Императором, пытались «выбить» из меня дополнительные поставки, предлагая мне дополнительно право собирать налоги на территории Сибири еще на два года, но я твердо отказался, так как я не заглядывал в будущее настолько далеко. Кроме того, любезный император, как только почувствует, что я ему не настолько нужен, может одним росчерком пера лишить мою семью любой, или всех разом, привилегий. В последние дни поставки в казну практически сошли на нет. По договору Гюлер поставляла товары своими силами в город Омск, на условиях предоплаты, но предоплаты не было. Продолжались поставки только орудийных стволов для полевой и осадной артиллерии. О суперпушках речь уже не шла, в Артиллерийский арсенал Казани передавались стволы к стоящим на вооружении орудиям. Зачем я это делал, зная, что скорее всего не получу за переданные армии стволы ни копейки. Все очень