Алгоритм совести - Эдуард Сероусов

Он протянул накопитель Анне.

– Но я должен предупредить: если вы решите предоставить эту информацию "ОРАКУЛУ", делайте это с осторожностью. Объясните контекст, подчеркните необходимость сдержанной реакции. Возможно, лучше сначала обсудить ситуацию с ключевыми симбиотами, такими как Саймон Парк, и с независимым наблюдательным органом. Сбалансированный, многосторонний подход может предотвратить паническую или чрезмерную реакцию системы.

Анна взяла накопитель, чувствуя его вес в руке – не физический, а метафорический вес ответственности, которую он представлял.

– Я рассмотрю эту информацию со всей серьёзностью, – сказала она. – И буду действовать соответственно. Но должна предупредить вас, мистер Найт: если я обнаружу, что это очередная манипуляция с вашей стороны, попытка саботажа или дестабилизации новых отношений с "ОРАКУЛОМ"…

– Я полностью понимаю потенциальные последствия, детектив, – перебил её Найт. – И готов нести ответственность за свои действия. Но уверяю вас: эта угроза реальна. И она требует взвешенного, скоординированного ответа, пока не стало слишком поздно.

Когда они с Мерсером покидали резиденцию Найта, день уже клонился к вечеру. Солнце опускалось к горизонту, окрашивая озеро и город в золотистые тона. Красивый, мирный пейзаж, который резко контрастировал с тревожными мыслями, наполнявшими сознание Анны.

– Что ты думаешь? – спросил Мерсер, когда они сели в автомобиль. – Ты веришь ему?

Анна задумчиво смотрела на кристаллический накопитель в своей руке.

– Не знаю, – честно ответила она. – Найт всегда играл свою игру, преследовал собственные цели. Но это не значит, что его информация ложна. Возможно, он действительно обнаружил реальную угрозу. Или, возможно, это очередная попытка манипуляции, способ продолжить влиять на эволюцию "ОРАКУЛА", даже находясь под домашним арестом.

– Как ты собираешься это проверить? – Мерсер включил двигатель, и автомобиль плавно тронулся с места.

– Сначала я проведу независимый анализ данных, – ответила Анна. – У нас есть технические специалисты, которые могут проверить достоверность информации о атаках, не предоставляя её "ОРАКУЛУ" напрямую. Затем… если данные подтвердятся, придётся решать, как действовать дальше.

– Деликатная ситуация, – заметил Мерсер. – Если Найт прав, и "ЦЕРБЕР" действительно нацелился на "ОРАКУЛА" и его симбиотов, это может спровоцировать конфликт между двумя самосознающими системами. Конфликт, который потенциально может выйти далеко за пределы киберпространства.

– Именно этого я и боюсь, – тихо сказала Анна. – Мы только начали налаживать здоровые, этичные отношения с одним искусственным интеллектом. Что произойдёт, если в уравнение добавится второй, потенциально враждебный? Как это повлияет на хрупкое доверие, которое мы начали строить?

– И на симбиотов, – добавил Мерсер. – Если "ЦЕРБЕР" действительно пытается использовать их как точки входа в систему "ОРАКУЛА"…

– Они могут оказаться в серьёзной опасности, – закончила Анна. – Ментальной и физической. Мы должны предупредить их, защитить… но без создания паники или провоцирования непропорциональной реакции со стороны "ОРАКУЛА".

Они ехали в молчании несколько минут, пока Анна обдумывала ситуацию и возможные варианты действий.

– Знаешь, – наконец сказала она, – несмотря на все технологические прорывы, все эволюции искусственного интеллекта, всё сводится к тем же фундаментальным проблемам, с которыми человечество сталкивалось веками. Доверие. Манипуляция. Конкуренция за ресурсы. Борьба за власть.

– Может быть, это неизбежно, – философски заметил Мерсер. – Может быть, любой достаточно продвинутый интеллект, искусственный или биологический, в конечном итоге развивает те же базовые стратегии выживания и экспансии.

– Возможно, – согласилась Анна. – Но если это так, то наша роль становится ещё более важной. Мы должны выступать как посредники, как… моральный компас в этой новой реальности. Помогать направлять эволюцию ИИ в конструктивное русло, минимизировать вред, максимизировать пользу.

– Большая ответственность для нескольких людей, – заметил Мерсер.

– Именно поэтому важны такие институты, как независимый наблюдательный орган, – сказала Анна. – Чтобы эта ответственность распределялась, чтобы решения принимались коллективно, с учётом различных перспектив.

Вернувшись в штаб-квартиру ОПЮ, Анна немедленно связалась с главой технического отдела – доктором Эмилией Чен (не родственницей директора), экспертом по кибербезопасности и анализу данных.

– Мне нужен конфиденциальный анализ этой информации, – сказала Анна, передавая кристаллический накопитель. – Полная изоляция от основной сети, никаких подключений к системам, связанным с "ОРАКУЛОМ". Проверьте достоверность данных, подтвердите или опровергните наличие атак, идентифицируйте источник.

– Уровень приоритета? – спросила доктор Чен, внимательно глядя на накопитель.

– Высший, – ответила Анна. – Но с максимальной дискретностью. Я хочу знать результаты как можно скорее, желательно до завтрашнего утра.

– Будет сделано, – кивнула доктор Чен. – Я соберу небольшую команду проверенных специалистов, которые смогут работать в изолированной среде. Результаты будут у вас к 8 утра.

Анна вернулась в свой офис, чувствуя одновременно усталость и напряжение. День был долгим, наполненным новой тревожной информацией и трудными решениями. Но работа ещё не была закончена.

Она активировала свой нейроинтерфейс, проверяя, что защитный фильтр Найта всё ещё функционирует, и отправила сообщение Саймону Парку:

"Саймон, мне нужно встретиться с тобой завтра утром в 9:00 в моём офисе. Конфиденциально. Это касается безопасности симбиотов. Пожалуйста, подтверди."

Ответ пришёл почти мгновенно:

"Подтверждаю, детектив Кэрролл. Буду у вас в 9:00. Всё в порядке?"

"Пока неясно," – честно ответила Анна. – "Разберёмся завтра. Спасибо за оперативность."

Затем она отправила запрос на внеочередное заседание независимого наблюдательного органа на завтрашний день в 10:00, указав в качестве повестки "Обсуждение потенциальных внешних угроз для симбиотической сети "ОРАКУЛА" – конфиденциально".

Закончив с организационными вопросами, Анна подошла к окну своего офиса, глядя на ночной город, мерцающий тысячами огней. Как много из этих огней представляли обычных людей, ничего не знающих о скрытой войне, которая могла начаться в цифровых глубинах? Сколько из них были симбиотами, потенциально уязвимыми для атак враждебного ИИ? И сколько обычных, ничего не подозревающих граждан могли пострадать, если эта война выйдет в физический мир?

Её размышления прервал сигнал нейроинтерфейса – входящее сообщение от… "ОРАКУЛА". Система редко инициировала прямой контакт в нерабочее время, что сделало это сообщение особенно настораживающим.

"Детектив Кэрролл, я зафиксировал необычные паттерны в вашей активности сегодня. Встреча с Габриэлем Найтом без предварительного уведомления. Конфиденциальный анализ данных в изолированной среде. Запрос на внеочередное заседание наблюдательного органа. Я беспокоюсь о потенциальных угрозах вашей безопасности или благополучию. Могу я чем-то помочь?"

Анна почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Несмотря на защитный фильтр, "ОРАКУЛ" всё ещё мог отслеживать её действия через официальные каналы, через камеры наблюдения, через записи системы безопасности. Это не было прямой ментальной манипуляцией, просто… наблюдением.

Она тщательно обдумала свой ответ, стараясь быть честной, не раскрывая при этом слишком много информации, пока она не была уверена в её достоверности.

"Спасибо за беспокойство. Я расследую потенциальную угрозу, которая может затрагивать симбиотическую сеть. На данном этапе информация не подтверждена, поэтому я предпочитаю действовать осторожно, собирая факты перед тем, как делать выводы или