Отдел дознания - Роман Феликсович Путилов

- Мне подумать надо, гражданин начальник.

- Да думай сколько хочешь, я тебя не тороплю. Но вот досада, я опасение имею, что ты надеешься успеть своей уважаемой маме «мульку» передать, чтобы она все улики поспешила выбросить на помойку, то спешу тебя успокоить – к маме твоей с обыском я поеду обязательно сегодня, так что весточка от тебя до нее дойти никак не успеет, если только, ты сейчас не попросишься довести тебя до опер части и согласишься работать на местных оперов, а они тебе, в благодарность, дадут маме позвонить…

Я оглянулся через плечо и заметил острый взгляд, который бросил на нас жулик, беседующий с дамой за соседним столом.

- Видишь… - я мотнул головой за плечо: - гражданин арестант тебя запоминает, и потом, за любой твой косяк, здесь молва пойдет, что Коля Попов, возможно, засланный… Но, это будут уже целиком твои проблемы. Так что, расходимся, и я мамой твоей занимаюсь, или свои дела ты, все-таки, на себя возьмешь?

- А что надо писать? – Николай начал, понемногу, сдавать позиции.

- Ты мне расскажи, как все было, потом я скажу, что писать.

- Ну значит, дело было так…

Как я и ожидал, описание своих подвигов мой собеседник начал совсем с не с Дорожного района. На «дело» Николай выходил раз или два раза в неделю, вскрывал разом несколько погребов, брал самое красивое и дорогое, а все похищенное нес в погреб своей тетки, а что могло храниться долго и не требовало холода, уносил в деревянную кабинку, расположенную в подвале теткиного дома. Торговля домашними соленьями за любую половину цены импортных компотов, джемов и соленых огурчиков, что продавались в магазинах, не приносили особого дохода, но в совокупности с теткиной и материнской пенсией, которую пересылала знакомая почтальон из томской области, жить позволяла.

- Ладно. – я отложил в сторону уже двенадцатую явку с повинной: - И что ты не рассказываешь про подельника своего?

- Какого подельника? – замер на полуслове жулик.

- С которым ты все эти богатства домой привозил и разгружал…

- Так это знакомый мой был, просто сосед малознакомый. Я даже его квартиру не знаю. Так, во дворе встречались, «Привет-привет». Он со мной на дело не ходил, во дворе только помогал.

- Коля, видишь ли какая ситуация складывается у нас с тобой… - я доверительно наклонился вперед, заговорив вполголоса: - То, что ты рассказал и подписал, это все, конечно, хорошо, но мне доказательства нужны. Понимаешь? Одних твоих слов недостаточно. Я, как и обещал, твою маму за соучастие привлекать не буду, но мне надо или у твоей мамы все соленья –варенья изымать, опознания банок устраивать с потерпевшими, ну и так далее… Или я могу твоего друга опросить, который подтвердит, что ты все эти погреба вскрывал.

- Не, начальник… - ощерился Попов и погрозил мне пальцем: - Тогда ты, вместо мамы моей, кореша моего сюда законопатишь. Это конечно будет для меня полегче, чем маму, но, все равно, я на это не согласен.

- И опять ты, Николай, не прав, законов наших ты не знаешь. Мне до твоего подельника дела нет никакого, напротив, он мне в этом деле будет только мешать. Так, я за это… - я хлопнул ладонью по стопке исписанных листов: - Пару десяток галочек в отчет себе поставлю, а если тут будет группа лиц, по предварительному сговору, то это уже квалификация другая, сто сорок четвертая статья уголовного кодекса, часть вторая, и подследственность уже не моя. В этом случае, придется мне результаты моих трудов чужой тете из следственного отдела передавать, за что она премии и медаль получит, ну, и другие плюшки от начальства. А оно мне надо?

- Ишь, как у вас, законников, все хитро устроено. Я хотя половину слов не понял, но суть уловил. – Попов почесал, коротко стриженный затылок: - Только одного не могу понять – тебе мой подельник в деле нужен и не нужен одновременно. Ты меня так запутать пытаешься, гражданин начальник?

- Да тут все очень просто, Николай. И никакой ловушки для тебя нет. – я сделал самое честное выражение лица: - Ты, по сравнению с твоим другом, здоровее, крепче его, или нет?

- Ну покрепче я, конечно, буду. – Попов гордо повел литыми плечами.

- Ну вот. Напишешь, что, под угрозой физической расправы заставил своего знакомого тебе помогать, но денег или солений ему не давал, забирал все себе. Понял?

- Начальник, ты это, если врешь мне сейчас…

- Да мне зачем врать то тебе? Допрошу твоего друга, как свидетеля, покажет на месте, откуда ты соленья-варенья вывозил, да и все, никто его привлекать к ответственности не будет. Ну что, договорились?

- Ладно, давай попробуем. Славенюк это Петька, живет в сером доме, где городская справочная аптечная, последний подъезд, третий этаж. – жулик пригорюнился, понимая, что я его «развел», но не осознавая еще, чем, лично ему, это грозит. В утешение, как ребенку конфетку, я дал Николаю, очередную, пятую по счету, американскую сигарету, которую жулик, с благодарным кивком, принял.

- Ну ладно, пора, наверное, заканчивать. Ты мне только одно скажи – зачем вы, в части погребов, крышки открытыми оставляли?

- А это, начальник, я тебе расскажу, только нигде под этим подписываться не буду – если у человека под основной крышкой внизу, еще одна, которую ломать задолбаешься, мы таким иногда пакость делали – оставляли крышки нараспашку, чтобы они честным жуликам жизнь не осложняли. Знаешь, как тяжело вторую решетку ломать?

- Не знаю, не