Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев

поспокойнее, ибо рядом со мной мои верные друзья, да и кого же нам бояться, когда нас пятеро крепких парней-борцов? Причём бояться буквально некого, ибо даже на центральной аллее мы не встретили ни единого человека. Лишь изредка по дороге проносились автомобили. А ведь в обыденные дни центральная аллея всегда была оживлённым местом, особенно вечером.

- Как думаете, пацаны, что скажется? - спросил Вадик.

- А хрен его знает. - сплюнул Кирилл. - Что мы можем сделать то? Разве что самоорганизоваться и прикрывать друг друга.

- Но какой от этого смысл, если всё равно через несколько дней начнётся война? - парировал Егор - Надо предупредить наших, Андрюха.

- Я знаю. - бросил я - Не волнуйся, я всё им расскажу.

На несколько минут воцарилась тишина. Нам было о чём поговорить, но пацаны были явно не в настроении. Все находились в размышлениях.

- Знаете, пацаны... - вдруг заговорил доселе молчавший Антоха - а я не уеду никуда.

Мы вопросительно уставились на него и он тут же пояснил:

- Я в этом городе вырос. Тут вся моя история, вся моя родословная. Я вместе с вами стоял за эту улицу, защищал тех, кто в этом нуждался. Не могу же я просто так взять, всё бросить и свалить! - воскликнул он.

- Согласен с Тохой. - поддержал Вадик - Чего же тогда стоят наши слова про честь и любовь к Родине, если мы бросим тех, кого сами себе поклялись защищать?

Парни были правы. Я и сам это чувствовал в последние дни. У меня есть приказ. Приказ поступать по совести. Но поступлю ли я по совести, если брошу родной город и, поджав хвост, сбегу от войны и засяду в глухой дали, тише воды и ниже травы, в ожидании того момента, когда всё закончится.

Кто кроме нас сможет защитить народ? Страна давно продана сильным мира сего, цена уже обговорена. Правительство уже давно сделало свой выбор, и сейчас, ослабляя остатки армии, они расчищают дорогу захватчикам, прибывшим по нашу душу из-за океана. Они не собираются защищать граждан той страны, что они продали американцам. И если даже мы откажемся от своего долга, то кто тогда встанет на защиту нашей Родины и народа. Кто, если не мы?

А мы тем временем подошли к спортзалу, бывшему нам родным домом. Спустившись вниз по лестнице, мы зашли в полуподвальное помещение, битком набитое людьми.

Тут собрались пацаны всех возрастов, человек семьдесят в общем и целом. Были тут и "Зрелые", и "Старшие" и даже "Молодёжь". Выходит, тренер настроен серьёзно и не намерен гонять воздух почём зря.

- Вот и вы! - воскликнул Бродяга, завидев нас на пороге ковра.

В миг десятки взглядов устремились в нашу сторону, отчего мне сделалось не по себе.

- Ну, мы, а что? - пожал плечами Егор.

- Андрюха, - обратился ко мне Костя, - ты в курсе, что ты теперь прямо-таки герой?

- Нет, с чего бы? - непонимающе спросил я.

- Да видосы с тобой уже облетели весь интернет! - выкрикнул кто-то из "Молодых".

- Что ж ты сразу не сказал, что был там?! - возмутился Бродяга - Рассказывай, что там было!

Меня, мягко говоря, удивило то, что там, среди хаоса и ужаса, нашлись те, кто решились снимать стрелковый бой. Неужто людям сенсационные кадры дороже собственной жизни?

Я рассказал всё, что видел сегодня собственными глазами. Описал события, участником которых мне, к сожалению, довелось стать. Все находившиеся на ковре внимали моим словам, стараясь не перебивать. Временами с разных сторон до меня доносились проклятия и матерные междометия, адресованные в никуда.

Вадик, Антоха и Кирилл смотрели на меня, как на ходячего мертвеца, который жив вопреки здравому смыслу. Один лишь Егор стоял, прислонившись к стене и молча слушал мой сказ, опустив голову, изредка вздрагивая. Быть может, он делал это, дабы не было видно слёз. Он ведь тоже был там, вместе со мной. Он видел, как замертво падали люди, отчаянно пытавшиеся спастись. Как, заливаясь воплями, они цеплялись за нас, умоляя о помощи. Но мы не могли их спасти...

- Вот суки! - яростно возгласил Костя, со всей силы ударив кулаком по стене.

Воцарилась гробовая тишина, которую нарушил голос, неожиданно раздавшийся у меня из-за спины.

- Рад, что вы живы, парни. - словно бы безэмоционально сказал Евгений Анатольич, и, похлопал меня по плечу, после чего проследовал к центру ковра, встав на виду у всех находившихся здесь.

- У меня там была жена... - сказал тренер, а голос его дрогнул, - эти твари убили её! Но вы здесь не для того, чтобы горевать. Горя ещё будет много, уж поверьте мне!

Воздух звенел от напряжения. Семь десятков здоровых лбов замерли в ожидании того, что же скажет Евгений Анатольич.

- Парни...скоро будет война! Всё вот это: теракт, беспорядки, паника - лишь прелюдия перед большой кровью! Американцы, они не пощадят никого, и этого не изменить!

- Но что же нам делать? - перебил его Бродяга.

- А что мы можем сделать? Воевать? Как, если наше правительство нахрен просрало армию? Или может ты нормально стрелять умеешь, а не просто одиночными в тире плеваться? А? Да из вас, дай Бог, только половина оружие в руках держала!

Евгений Анатольич явно был не в себе. Он разговаривал на повышенных тонах, а его крик души был больше похож на истерику. Его можно было понять, ибо он потерял самого дорогого ему человека.

- Но не можем же мы просто так взять и бросить родной город?! Мы же за эту улицу стояли годами, и что теперь? Просто так сбежим?! - возразил бродяга, словно бы взывая ко всем, кто пришёл сюда.

Из толпы послышались одобрительные возгласы. Никто не хотел просто так бежать.

- Парни... - обречённо вздохнул Тренер - я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но в этой ситуации мы бессильны. Лучшее, что вы можете сделать - спасти свои семьи. Вы сумели стать для меня второй семьёй, пацаны. Но, боюсь, что эта многолетняя история подходит к концу. Тренировок больше не будет. Спасибо вам за всё, и...да хранит вас Бог!

Закончив свою речь, тренер покинул ковёр и направился к тренерской.

Наверняка, больше всего сейчас недоумевали самые малые. Им-то почём знать в 14 лет, что происходит в политике. "Зрелые" и "Старшие" вопросов не задавали, ибо понимали, что к чему. Мы всегда