Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

Зир настораживается у меня на плече.

— Что именно? –спокойно спрашиваю я.

Семен сглатывает.

— Мне не удалось выяснить деталей, но он сильно изменился в последнее время.

— О, да! Мы это успели заметить, — шепчет Зир.

Кабинет наполняется напряженной тишиной. Где-то вдалеке завывает ветер. Пристально смотрю на Семена.

Зир царапает когтем мое плечо.

— Кажется, намечается интересный вечер…

— Твой дядя князь Александр Колтов —предатель, — жестко чеканю я. Сколько у нас осталось времени, прежде чем он нанесет удар?

Семен ошарашенно смотрит на меня.

Сижу в старом дубовом кресле, покачиваюсь на резных ножках, передо мной стоит Семён Колтов, мой верный и преданный друг. По крайней мере, был.

Теперь не знаю, что и думать.

Сколько мы с ним вместе бились в боях плечом к плечу. Мне кажется, он был единственным человеком в этом мире, которому я доверял с первой минуты знакомства.

Теперь между нами стоит его дядя –князь Александр Колтов.

— Я не верю в это, барон, — говорит боярин, нервно сжимая шапку. — Мой дядя, князь Александр Колтов, он не мог… Он верен Императрице, верен престолу. Всегда был честным человеком! А теперь говорите, что он… предатель?

— Он продал душу за мешок золота и три бархотных камзола, — лениво бросаю я. — Ну-ну, Семён, мы же оба знаем- честность — понятие растяжимое. Особенно когда речь идёт о дворянах.

Зир — звереныш с ехидным характером, лениво зевает у меня на плече и шепчет в ухо.

— Говорил же я тебе, барон, пора сжечь этого Семена Колтова! В смысле, проверить его на вшивость, конечно.

Отмахиваюсь от фамильяра.

Семён смотрит на меня с обидой, как будто я лично написал на его дядю донос.

— Это всё неправда, — упрямо твердит он. — Кто-то его оклеветал! Или, может быть, наложили на него тёмное колдовство.

Показываю оторванный рукав своего камзола.

— Вот это дело его рук, точнее клинка…

Глава 26

Дверь в библиотеку распахивается с грохотом, и в дом влетает Нина Сергеевна, дорогая тётушка, некромантка с тридцатилетним стажем, а следом за ней — Мария, её молодая подопечная. Обе сияют, будто выиграли в лотерею.

— Барон! — восклицает тётя. — Великолепные новости!

Хмурюсь. Последний раз, когда она так сияла, у нас в лесу восстало кладбище.

— Граф Алексей Гаврилов скончался! — торжественно объявляет Мария.

Секунду я перевариваю эту информацию. Потом замечаю хитрую улыбку у неё на губах.

— Ты рада смерти собственного отца? — уточняю я, приподнимая бровь.

— Он меня не признавал, — пожимает она плечами. — Но зато перед смертью исправил ошибку. Всё имущество — моё.

Зир фыркает и тихонько шепчет.

— Теперь нас точно затаскают по судам. А потом — в каземат. Готовься, барон, к романтическим вечерам при свете факелов.

Глубоко вдыхаю, нащупываю графин с морсом на полке и наливаю себе. Делаю глоток, со стуком ставлю бокал на стол.

Семён смотрит на меня так, словно сейчас у него от возмущения нет слов.

Ан, есть!

— Это неслыханно, — выдавливает он. — Граф Гаврилов был здоров! Его видели сегодня утром в полном здравии!

— Сердечный приступ, — пожимает плечами тётушка. — Очень удобный, своевременный сердечный приступ. Ну, или, возможно, кто-то ему помог.

— Вы… — Семён делает шаг назад, широко раскрывая глаза. — Вы что-то сделали⁈

Мария молчит. Тётя Нина загадочно глядит в окно.

Тяжело вздыхаю.

— Хорошо, допустим, граф Гаврилов — мертв, — говорю я. — Теперь объясните мне, почему князь Александр Колтов так переменился?

Нина задумчиво постукивает пальцем по подбородку.

— Думаю, — начинает она, — на него воздействовала магия. Не обычная, а очень, очень древняя. Он изменился не сам. Кто-то или что-то его сломало.

В доме становится тихо, даже Зир замолкает.

Мы переглядываемся. Чувствую, как внутри поднимается холодная волна тревоги.

— Это невозможно, — шепчет Семён. — Кто мог бы такое сотворить с ним?

Нина резко поворачивается ко мне, в глазах её пляшут огоньки.

— Барон, — медленно произносит она, — я думаю, князь Колтов заключил сделку. Но не с человеком. И не с ведьмой. А с кем-то… намного, намного древнее.

Семён бледнеет. Чувствуя, как холод пробирает спину. Зир едва слышно шелестит.

— Барон, а может, пора валить из этого дома?

— Ну, зачем ему это могло понадобится? — выдыхаю я.

В ответ тишина. Предположение Нинель, конечно, смелое, но дальше развития не получает.

Слишком много неизвестных.

— Давайте, все расходимся спать. Утром все разъяснится.

— Боюсь, мой господин, — шелестит на ухо Зир. — С таким развитием событий, как бы утром все еще больше не усложнилось.

— Не каркай тут! — обрываю я.

На утро собираемся все за завтраком в просторной гостиной.

Сижу за столом, разрезая сочный кусок ветчины. Солнце лениво пробивается сквозь тяжёлые гардины, подсвечивая серебряные ножи и кружки с горячим чаем.

Семён Колтов вполголоса обсуждает со мной свежие газетные сплетни, пытаясь отвлечься от тяжких дум о своем дяде — князе Александре Колтове.

А мой брат Арсений, как всегда, вежливо скучает. Напротив, две дамы-некромантки — Нина Сергеевна и Мария — неспешно размешивают чайные ложки в своих чашках, хотя по выражению лиц заметно — им есть что сказать. Но они помалкивают.

Семен пробегает строчки газеты и внезапно вскидывает глаза на всех присутствующих, явно обнаружив в статьях что-то любопытное.

— Граф Алексей Гаврилов, — негромко говорит Колтов, перегибаясь через стол и шурша страницами газеты, — помер. Внезапно. А завещание его ещё внезапнее — всё имущество достаётся какой-то Марии. Незаконной дочери.

Поднимаю бровь. Арсений уклончиво пожимает плечами, а Нина Сергеевна делает вид, что это её не касается.

— Ах, эти семейные драмы! — хмыкает фамильяр Зир. — Безутешная вдова в слезах, законные дети на паперти, а неизвестно откуда взявшийся бастард получает дворцы и золото. Какой чудесный сюжет для мелодрамы.

— Сюжет явно для уголовного дела! — добавляет Семён, кидая взгляд на Марию. Та сидит неподвижно, пальцы сжимают ложку так, что костяшки белеют.

Разумеется, не могу упустить момента поддеть Нину Сергеевну.

— Мадам, вы ведь некромант. Как вам внезапные смерти и ещё более внезапные завещания? Как думаете, граф сам подпись на завещании ставил?

Нина спокойно допивает чай. Откладывает чашку.

— Барон, — произносит она