Другие грабли. Том 1 - Сергей Сергеевич Мусаниф

— Он, значит, спец, а ты его двумя выстрелами положил, — задумчиво сказал Сашка. — Но это фигня, конечно. Может быть, тут вовсе не в уровне дело, может, это одноклассник его вызвался помочь или друг семьи…

Этот вариант мне не понравился, потому что выходило, что я убил человека с «нашей» стороны, который явился совершить хороший поступок, но попал под мой «дружеский» огонь. Тем не менее, нельзя сбрасывать со счетов версию только потому, что она выставляет меня не в самом лучшем свете.

Правда, это в любом случае не объясняло того, куда делся его труп. Разве что менты, которые приехали первыми, признали своего и решили не палить контору и переложить его в какое-нибудь другое место… Но откуда у мента «вальтер» с глушителем?

— Не грузись, — сказал Сашка. — Если я чего и усвоил за годы работы в отделе Х, так это то, что все тайное рано или поздно становится явным. Как правило, конечно, это происходит поздно, но се ля ви, как говорят китайцы.

— Вот кстати, я по этому поводу тоже хотел бы кое-что прояснить, — сказал я. — Меня крайне интересует степень вашего невмешательства в происходящее. Или противодействия вмешательству, что точнее.

— Это секретная информация, но ты все равно спрашивай, — сказал он.

— Вот, например, ты слышал о Ростовском Потрошителе?

— А, вот, значит, ты как. Дай мне минутку, — Сашка на несколько секунд закрыл глаза. — Маньяк, значит. Ростовский Потрошитель, он же Ростовский Мясник, он же Красный Потрошитель, он же Убийца Лесной Полосы. Что-то слышал, да.

— И вот если бы ваш отдел узнал, кто он, еще до того, как на него официальное следствие выйдет, что бы вы сделали? Продолжили бы не вмешиваться? А может быть, еще и провальней бы отстреливали, которые его бы остановить пытались? Защитные порядки вокруг него построили бы?

— Ну ты совсем нас за монстров не держи, — сказал Сашка.

— Так вы же за то, чтобы все шло, как оно идет, — сказал я. — И вот оно идет и идет…

Майор покачал головой.

— И ты, выходит, знаешь, кто он?

— Знаю. А имея на руках имя и фамилию, доказательную базу собрать совсем несложно.

— Все несколько сложнее, Чапай.

— И в чем же сложность? Его зовут Андрей…

— Чикатило. Родился шестнадцатого октября тысяча девятьсот тридцать шестого года в селе Яблочное Сумской области Украинской ССР, — сказал Сашка. — Убийства, изнасилования, расчлененка, список жертв переваливает за пять десятков, так?

— И это только доказанных, — сказал я. — Так вы знаете?

— Я тебе даже больше скажу, Чапай, — Сашка потеребил бороду. — Хотя это и секретная информация, но что уж теперь. Мы этого Чикатилу еще в восемьдесят четвертом по-тихому придавили. И знаешь, что?

— Что?

— Убийства продолжились, — сказал Сашка.

— Подражатель? — спросил я. Это была слабая версия, потому что подражатели обычно появляются уже после созданного изначальным маньяком медийного шума, а если придавили его по-тихому, то никакого шума быть не могло.

— Подражатель, да, — сказал Сашка. — Но вот что странно. Он шпарит по тому же списку жертв, и теперь никто понятия не имеет, кто он.

— Откуда у вас список?

— Да был тут один провалень с ментовским прошлым и эйдетической, сука, памятью, — сказал Сашка. — Он это дело, конечно, не вел, но в университете изучал, вот все и запомнил. И по всему выходит, Чапай, что это не просто подражатель, а подражатель из ваших, из провальней. Которому этот список тоже хорошо известен. Видишь, брат, не одни только хорошие люди в прошлое проваливаются.

— Так что ж вы его не ловите? Это же ваш профиль.

— Мы ловим, — сказал Сашка. — Но пока безуспешно.

— Как это работает вообще? — спросил я. — Его вы, значит, с восемьдесят четвертого безуспешно ловите, а мне чуть ли не торжественный комитет по встрече сразу по прибытии устроили.

— Не все случаи одинаковы, и не каждого мы можем распознать сразу же после перехода, — сказал Сашка. — Такая вот оказия вышла, к хренам.

— Очень удобно, — сказал я.

— Есть, правда, и другая гипотеза, весьма малоприятная, — сказал Сашка. — Про инерцию исторического процесса. Если историческому процессу нужно, чтобы список смертей был доведен до конца, мироздание может призвать для этого другого исполнителя. Или исполнителей. И поставить перед ними соответствующую задачу.

— Отдать на аутсорс?

— Не совсем понимаю, о чем ты, Чапай, но похоже на то.

— И насколько ты сам в это веришь?

— Я стою на той позиции, что произойти в этом безумном мире может вообще все, что угодно, — сказал Сашка. — Но, если по-чесноку, эта гипотеза вызывает у меня определенные сомнения. Мироздание мирозданием, но за любым историческим процессом всегда стоят конкретные люди, и я вижу свою задачу в том, чтобы найти этих людей. Ну, не лично свою, как ты понимаешь, а всего нашего отдела.

— Почему вы не можете вычислить его, как меня?

— Потому что тебя мы срисовали в момент перехода, — сказал он. — А его переход, этого гипотетического подражателя, мог вообще черте когда произойти. Еще в те времена, когда у нас сегодняшних возможностей не было. Ну и жил он себе, как вполне обычный гражданин, может быть, и маньячил помаленьку, но тупо маньяками мы ж не занимаемся, это к ментам вопросы.

— А с какого года у вас появилась возможность переходы срисовывать? — поинтересовался я.

— Секретная информация, Чапай.

— А все остальное — это, типа, общеизвестные факты были?

— Тебе ли не знать, капитан, что существуют разные уровни секретности, — сказал он. — Что-то можно разгласить в пьяном базаре на кухне… ну ладно, в трезвом базаре на кухне, а что-то я и под дулом пистолета выдать не могу. Но вот тебе факт, очень многие провальни, особенно это старпе… пожилых людей касается, после своей смерти там проваливаются сюда в свои собственные тела, как правило, пока те еще в юном возрасте находятся. Типа, вторая молодость, пионер — всем ребятам пример, в таком вот, сука, разрезе. В шестидесятых, говорят, вообще жуткий случай был. Девяностолетний старик из года, подальше даже, чем твой, в свое собственное