Новая прошивка императора II - Николай Бутримовский

— Пётр Сергеевич, чем планируете заняться вечером? — спросил оказавший рядом корнет Шишов.

— Да вот думаю, не посетить ли нам мейхане[130] старого Ахмеда?

— А давайте что и сходим!..

Лондон.

— Так есть ли у вас план, маркиз? — Спросила хозяйка кабинета.

— Мне пришлось пересмотреть некоторые свои принципы ведения государственных дел, ваше величество.

— Вы говорите о возможности вступления в союзнические отношения?

— Да, ваше величество. Англии придётся подобрать себе подель… э-э-э… союзников для противодействия русскому императору.

— Хотите вновь загнать медведя в берлогу?

— Точнее и не скажешь, ваше величество.

Форт Александра I

Как вам здесь нравится, господа? — Джунковский демонстративно развёл руками, приглашая гостей оглядеться во внутреннем дворе морской крепости.

— Мрачновато, — ответил принц Ольденбургский[131]. — Это здесь вы изволили пугать беднягу Шереметева?

— По долгу службы, ваше высокопревосходительство, но мне не хотелось бы вмешивать наших уважаемых докторов в дела… э-э-э… — зашептал Джунковский.

— Хорошо… молчу, — кивнул принц. — Здесь уютнее, чем снаружи — ветра с Балтики нет.

После он повернулся к стоявшей в отделении группе людей:

— Сергей Михайлович! Как вам здесь? Готовы разворачивать своё хозяйство?

Директор Императорского института экспериментальной медицины[132] Сергей Михайлович Лукьянов[133], окружённый сопровождающими лицами, приблизился к высокому руководству и сказал:

— Хорошее место, Александр Петрович. Изолированное от города, но при этом близкое. Нужен будет транспорт.

— Император, кроме ассигнований, обещал передать институту пароход.

— Очень хорошо, тогда у меня не может быть возражений. — довольно кивнул Лукьянов.

— Господа, пройдёмте в мой кабинет, познакомлю вас с комендантом форта и передам дела. — сухо сказал Джунковский.

— Почему он занимается этим лично? — шёпотом спросил Лукьянов у своего покровителя, когда жандармский подполковник первым направился к одному из корпусов форта, показывая дорогу.

— Я же вам передавал слова императора, Сергей Михайлович. Его Величество считает работы института крайне важными для благополучия страны, но также имеет изрядные переживания про безопасность исследования чумы и иных заразных болезней вблизи столицы. Вот и поручил господину Джунковскому присматривать за порядком. Насколько я знаю, здесь планируется сохранить часть помещений за его ведомством.

— Жутковатое соседство… — передёрнул плечами Лукьянов.

— Я думаю, что он точно так же думает и про вас. И кстати, император просил передать, что после возвращения в Петербург планирует встретиться с вами и ведущими сотрудниками института…

Глава XVIII

На следующее утро ко мне вновь заявился Игнатьев, и мы долго и подробно обсуждали назойливый и вонючий балканский вопрос.

— Думаю, что мне стоит снова пригласить в гости его величество Георга I и его королеву Ольгу Константиновну. — В какой-то момент сказал я. — И короля Александра. Будем пытаться создать там зону нейтралитета.

— Но что нам это даст, кроме эфемерного замирения с Австро-Венгрией? Франц Иосиф будет выполнять договор ровно до тех пор, пока он ему выгоден.

— Мне это более чем понятно, но… Дело в том, Алексей Павлович, что я уверен — Австро-Венгрии не просуществовать более чем четверть века. Сама история уже вынесла приговор этому уродливому государственному образованию. Так что мы пока ничего не теряем. Да и с Османской империей тоже всё нехорошо…

— Балканские народы слишком своенравны и горячи, чтобы ждать. Его величество Георг I не имеет твёрдой власти в стране — всем там заправляет непримиримый премьер-министр, который к тому же ещё и англофил. Да и у династии Обреновичей дела идут плохо — король Александр почти не правит страной!

— Так может его заменить?

— Кого из них, ваше величество? — Игнатьев заметно напрягся и мгновенно перешёл на странный тон… почти на шёпот…

— Георга, я трогать не собираюсь, да и, как по мне — Греция уже отрезанный ломоть, они со времён Екатерины в рот англичанам смотрят. Мы хоть и православные, но бесконечно от греков далеки. И они же вроде бы унию с папой заключали? Лучшее, на что можно рассчитывать — это нейтралитет и определённый уровень торговли.

— Вы настолько не верите в идею объединения всех православных? — Спросил Игнатьев.

— Не верю, я вообще мало, в какие идеи теперь верю, кроме идеи превосходства наших внутренних интересов над внешними. Россия веками боролась за выживание и расширялась за счёт побитых врагов и собственных усилий! Но теперь времена поменялись — Европой нам уже не прирасти. Со времён Петра Великого мы там воюем — до Берлина и Парижа доходили и каков результат?

Игнатьев промолчал, справедливо приняв мой вопрос за риторический.

— Так что насчёт Обреновичей? Быть может, нам поменять династию? Аккуратно без крови. Есть же претенденты?..

— Их корону оспаривает род Карагеоргиевичей, — ответил Игнатьев. — Однако боюсь, что с ними станет ещё сложнее. Карагеоргиевичей поддерживают радикально настроенные массы и, что хуже, воинственный офицерский корпус. Стоит ли рисковать?

— Вы у меня спрашиваете? Проработайте этот вопрос, ищите других претендентов. А что у нас с австрияками? Есть ответ на приглашение графа Голуховского на переговоры? Франц Иосиф не пожелал вступать со мной в доверительный диалог и прислал ничего не значащий вежливый ответ.

— Граф Голуховский принял приглашение.

— Отменно. В таком случае балканских гостей позовём после встречи с австрияком.

— Граф Голуховский поляк, ваше величество.

— Тем более… Явим уважение пану.

Визит Голуховского постоянно затягивался, а в середине октября 1896 года мне стало известно о личной встрече Франца Иосифа и Вильгельма II. Старый злобный австрияк упрямо играл в свою игру…

Время в Москве продолжало лететь совершенно незаметно, погода ухудшалась, и я начинал понимать, что наконец-то следует посетить столицу… Хотя ехать не хотелось — осенняя Москва приносила мне неплохой урожай от посаженных летом задумок. Менделеев представил вполне отличные планы по артелям, кооперации, обследованию Уральского района, Вернадский вовсю трудился в своей комиссии по исследованию производительных сил империи, а иные учёные с инженерами начали предпринимать всё больше попыток получить гранты Ломоносовского фонда.

Радовал меня и новый, более надёжный и совершенный автомобиль — конечно, эта конструкция была ещё далека от классической компоновки, но вдогонку от Фрезе пришли эскизы, где он учёл мои пожелания по созданию универсальной рамной платформы по типу фордовской для многоместных пассажирских авто и линейки грузовичков с грузоподъёмностью