Фантастика 2025-166 - Августин Ангелов

к которой снаружи была приделана труба, уходящая в стенку. А слева от «ведра» за удивительной раздвижной ширмой из стекла имелась какая-то зарешеченная дыра внизу, посередине белых плиток, которыми был выложен пол. Под потолком прямо над этой дырой висела штуковина из стали с множеством маленьких отверстий. Назначение всех этих предметов оставалось для пехотного капитана неясным. Доложив адмиралу все, как есть, капитан предположил, что, возможно, это место предназначалось для бритья и прочей гигиены. Хотя, как всем этим пользоваться, Рауль не понимал. Запертая дверь, вероятно, вела наружу. Но, когда капитан постучал в нее и покричал, никто не появился.

— Похоже, что мы находимся в заключении, сеньор адмирал, — высказал он собственный вывод.

— Я предполагаю, что мы сейчас в плену у людей с белого корабля с английским названием «Богиня», — объяснил Гарсия свою точку зрения.

Рауль пробормотал:

— Но, раз нас вытащили из воды и лечат, значит, собираются обменять на кого-нибудь важного. Вот только я одного не понимаю. Неужели Англия уже объявила войну Испании?

Гарсия ответил:

— Такое развитие событий нельзя исключать. Пока мы шли от Испании к Филиппинам, а потом от Филиппин в сторону Гуама, в Европе могли произойти политические события, вести о которых к нам еще просто не успели дойти.

— Но, как же тогда они дошли до вот этих англичан с «Богини»? Или это не совсем англичане? Флаг у них не английский. Возможно, это какие-то новые английские корсары, вроде того их знаменитого Эль Драго, — сказал пехотный капитан.

— Про этого корсара я не слышал уже несколько лет. Ходили слухи, что он все-таки сгинул где-то в Тихом океане. Во всяком случае, давно уже Эль Драго, то есть Френсис Дрейк, нигде не показывался. А вот с тем, что этот белый корабль может принадлежать английским корсарам, я, пожалуй, соглашусь. Я даже могу допустить, что англичане могли где-то тайно построить настолько огромный корабль, но только как же он ходит по воде без парусов, я понять не могу никак, — высказался адмирал.

— Я рассмотрел у них на флаге красную пятиконечную звезду. Это же явно магический символ. Быть может, корабль принадлежит какому-нибудь тайному магическому ордену и движется магией? — спросил Рауль Мендес.

— Чего не знаю, того не знаю, — пробормотал адмирал.

И в этот момент запертая дверь открылась.

Глава 4

Когда дверь открылась, на пороге показались двое. Один из мужчин уже был знаком адмиралу и, как быстро выяснилось, пехотному капитану тоже. Он оказался тем самым врачом с умным лицом и в белой одежде, который занимался лечением обоих. Второй остался стоять на пороге. Этого молодого парня ни адмирал, ни капитан еще не видели. Рыжеволосый, высокий и широкоплечий, в синем одеянии неизвестного покроя с воротником, окаймленным белыми полосками и с плоским головным убором, отороченным черной лентой с золотистыми надписями на неизвестном языке, он на широком ремне, перекинутом через плечо, держал ружье с достаточно тонким черным стволом и с большим рогом, приставленным снизу. Конструкция подобного оружия не была известна испанцам. Да и того языка, на котором изъяснялись вошедшие между собой, не знали ни адмирал, ни капитан, хотя оба всю жизнь путешествовали.

Впрочем, неловкое молчание длилось не больше нескольких мгновений, потому что адмирал сообразил обратиться к вошедшим на английском, ведь этот вражеский язык адмирал изучил неплохо. Вот только из-за травмы шеи говорить он пока мог лишь тихо и неторопливо. Скосив глаза на вошедших со своего ложа, он пробормотал осиплым голосом:

— Полагаю, господин врач, что вы знаете английский, раз у вас на борту на этом языке написано название корабля.

Вошедший оживился:

— Конечно! Я владею английским гораздо лучше, чем испанским. Рад, что и вы тоже умеете говорить по-английски. Это уменьшит трудности в нашем общении.

— Но, судя по произношению, вы не англичанин, — заметил адмирал.

— Да. Это так. К англичанам и к Англии я отношения не имею, — кивнул лекарь.

— И кто же вы? — поинтересовался Гарсия де Фегероа.

— Советский человек, меня зовут Дмитрий, — ответил врач.

— Ваше имя весьма редкое. Но, простите, оно ничего мне не говорит. И я никогда не слышал о такой национальности, — удивился адмирал. И спросил:

— Из какой же вы страны?

— Из Советского Союза. Я понимаю, что о нас пока не слышали в Испании. Мы живем здесь, на дальнем юге, — объяснил доктор. И добавил:

— А вот про вас нам известно немало от ваших же людей, взятых в плен. Потому что только вы, сеньор адмирал Гарсия де Фегероа, и ваш пехотный капитан Рауль Мендес оказались единственными офицерами, спасенными с флагмана вашей эскадры. Остальные погибли вместе с «Сан Антонио».

— И что же случилось с остальными моими галеонами? — спросил адмирал.

Доктор ответил:

— Увидев гибель «Сан Антонио», капитаны других ваших кораблей предпочли сдаться.

— Не может такого быть! Неужели, все четыре оставшихся галеона сдались? — осипло воскликнул Фегероа, не сразу поверив в подобный позор.

— Тем не менее, они сдались. И это стало вполне благоразумным решением, которое устроило обе стороны, — подтвердил врач.

— И какой же державе сдались мои славные моряки? — спросил адмирал, все еще не веря словам Дмитрия.

— Советскому Союзу, — снова назвал врач страну, о которой никто никогда не слышал.

— Так этот белый флаг с синей полосой, который у вас на мачте, с красной звездой, с серпом и молотком, и есть флаг вашей державы? — поинтересовался адмирал.

— Это флаг нашего военно-морского флота, — кивнул Дмитрий.

— Но, насколько я знаю, Испания никогда не находилась в состоянии войны ни с одной страной, имеющей подобный флаг, или похожее название. О стране Советский Союз в Испании даже не слышали. Мы следовали на остров Гуам, который принадлежит нашей монархии. И я не понимаю, по какому праву вы напали на нас и взяли в плен? — проговорил адмирал.

— Неужели, это мы напали? А я вот видел, что ваш галеон первым выстрелил из пушек по нашему кораблю. И наши орудия выстрелили уже в ответ. Думаю, что вы, судя по всему, до этого момента даже не представляли, насколько наше вооружение совершеннее вашего, — сказал врач.

Гарсия Лопес де Фегероа попытался выкрутиться:

— Мы сначала подумали, что ваш корабль и не корабль вовсе, а огромная белая раковина, невиданный исполинский