Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ - Петр Хомяков

Не выдержала Яра ожидания. Зева все не было. Купала тоже куда-то пропал.

И как засобирались купцы домой, попросилась Яра с ними. Может на Лысую гору успеет. Хотя плохо понимала она, сколько до той горы добираться. Знала лишь, что проплывут они мимо нее по Большой реке. А ее чутья хватило бы, чтобы узнать то место. Все же была она немного ведуньей.

И поплыла Яра на купеческой корабле.

Сначала ей все очень нравилось. И жесткая страстная любовь давнего знакомого купца, который уже не раз уговаривал ее поехать с ним. И сама жизнь на корабле, где все было ново и интересно.

Потом Яра вдруг поняла, что же еще так приятно ей. А приятным было то, что она ничего не делала и жила как госпожа. Слова такого Яра тогда еще не знала, но смысл своего нового положения поняла.

По сравнению с частенько полной забот жизнью родовичей это было очень хорошо.

И еще Яру заворожили слова купца по имени Харон, что там, куда они приплывут, не будет зимы. Да, хоть и любили все родовичи свою землю, но свой рай называли Страна Вечного Лета. Какому дурню зима понравится. Терпят ее. И только.

Может быть, – думала она, – и вообще мимо Лысой горы проплыть. И так много она знает и умеет, чтобы жить безбедно в теплых краях.

Между тем, корабли переволокли по волоку, и они поплыли вниз по рекам, текущим на закат и на полудень.

А однажды утром увидела Яра, что плывут они по большой реке. И почувствовала она, что это и есть та самая Большая река. Сердце наполнилось радостью. Нет, все таки останется она на Лысой горе. А к Харону потом приплывет. Или попросит его подождать.

В ту ночь она любила его особенно горячо.

Утром, брат Харона, Соломон хмуро сказал ему:

– Пора бы начать приручать твою лосиху к мысли, что она не госпожа, а рабыня.

– А куда спешить? Или ты просто завидуешь мне?

– Не скрою брат, завидую. Ты после каждой ночи с ней лоснишься, как маслом смазанный. А я уже зубами скрежещу, так женщины хочется.

– Так за чем же дело стало. Мне не жалко. Спи сегодня с ней ты.

Но Яра не захотела спать с Соломоном. Женщины ее рода сами выбирали, кого любить, и она была рассержена домогательствами брата своего покровителя. Да и не самими домогательствами, а их грубостью и бесцеремонностью. Может быть, если бы Соломон вел себя помягче и ласковей, она бы и не отказала ему в ласках.

– Что ты о себе возомнила, лосиха дикая, – заорал Соломон получив резкий отказ.

Он бросился на Яру, надеясь взять ее силой. Она сделала неуловимое движение рукой, и низ его живота пронзила острая боль. Никаких ласк уже не хотелось.

– Ты еще заплатишь мне за это, – прошипел он.

Харон долго смеялся над неудачей брата. Но на следующую ночь обиженная Яра отказала и ему.

– Ну, что, получил свою долю ласк? – спросил Соломон, когда Харон в раздражении вышел из господской надстройки и стал на носу корабля.

– Все из-за тебя! – раздраженно бросил Харон.

– Брось, брат. Не жену же ты взял из этих диких, холодных, варварских мест. А обманом заманил будущую рабыню. Рано или поздно ей надо будет показать ее место.

– Я бы предпочитал, чтобы поздно.

– Как знаешь. Ты старший. Но не забывай, что ты купец. А даром взяв такую рабыню, ты неплохо заработал.

Все это так бы и осталось пока без результатов.

Но на следующий день Яра почувствовала, что они подплывают к Лысой горе. Там, правда, никого не было. Но, может, она просто ошибается? Не ахти какая сильная она ведунья.

– Харон, давай пристанем, – попросила она купца. – Мне надо на ту гору сбегать.

– На какую? – настороженно спросил Харон.

– Да вот на ту, видишь?

– Вижу.

– Так пристанешь, а то я могу и вплавь добраться.

Это еще больше встревожило Харона. Но он не выдал своих чувств.

– Пристанем. Не волнуйся. Но вечереет. Пойдешь туда утром. А пока перекусим. И, кстати, коль скоро добралась ты до своей горы, отпразднуем это. И выпьем ка вина.

Яра согласилась.

А утром, когда она проснулась, то почувствовала, что корабль плывет. Она выскочила из господской надстройки и увидела, что солнце уже высоко, а горы и в помине нет. Проплыли они ее.

Не раздумывая, хотела броситься Яра в реку.

Но за ней уже следили. Схватили и связали. Так, связанную, и бросили в господскую надстройку.

– Ну, что теперь делать будешь, брат? Такую рабыню надо долго приручать, это как дикую кобылицу объездить.

– Хочешь предложить свои услуги в этом деле? – хмуро сказал Харон.

– Нет. Хочу предложить тебе выгодное дело. Приручать ее. Потом мыть, кормить и поротый зад маслом мазать, прежде чем на продажу выставить. И еще не ясно, сколько за нее получишь.

– Не заговаривай зубы! Получишь много.

– Много, много. Не спорю. Но торговля дело рисковое. Предвидеть всего нельзя.

– Что ты предлагаешь?

– Снизить твой риск. Я куплю ее у тебя здесь. Необъезженную.

Он гадко захохотал.

– Сколько?

– Золотой.

– Три.

– Ты не получишь за нее столько даже на рынке в Иллионе.

– Два.

– По рукам.

– Ты теперь моя рабыня, глупая лосиха, – сказал ночью Соломон, присаживаясь к ней на ложе. – Как, будешь со мной ласкова?

Она презрительно отвернулась.