90-е: Шоу должно продолжаться 7 - Саша Фишер

«Это хорошо, что „хорошо“, а не превосходно, — подумал я. — Был бы Вова-Велиал реально крутым гитаристом, слово было бы точно другое».

— Точно, — кивнул я, выставил вперед левую руку и пошевелил пальцами, будто я их сжимаю, а они до конца в кулак не сходятся. — Был у доктора. Она сказала, что сухожилия повреждены, исправить это в Новокиневске возьмется разве что один хирург, лучше, типа, в Москву ехать. И, знаешь, я бы, наверное, заморочился, если бы была хоть какая-то гарантия.

— Типа, операцию сделают, но играть все равно не сможешь? — покивал Кирюха.

— Ахха, — криво усмехнулся я. — Полгода с забинтованной рукой, потом еще год реабилитации, и только потом, может быть…

— Но ведь если бы ты продал гитару, то тогда мог бы поехать в Москву, заплатить хорошему врачу, и… — Кирюха смотрел на меня исподлобья.

— Заткнись, — без выражения сказал я. — Давай будем честны, как гитаристу мне до тебя как до Шанхая на ушах. Ни один хирург не поправит мне руку так, чтобы я вот эдак вот научился с нифига. Так что это стопудово твоей фендер. Ну, типа судьба такая.

— Судьба… — эхом повторил Кирилл, и рука его снова потянулась к чехлу на соседнем столике. Он замер в сантиметре от замка. — Обалдеть, конечно… Можно, да?

— Твоя гитара, у себя и спрашивай, — заржал я и откинулся на спинку стула.

Получилось.

Недоверие и прочие неприятные оттенки с лица пропали. Остался блеск в глазах профессионала, который видит перед собой отличный инструмент. Ну и да, детский восторг, не без того. У детей такой бывает, когда они в первый раз в жизни видят, скажем, Деда Мороза. Или когда им первую в жизни железную дорогу подарили…

— Как думаешь, можно сегодня на репетицию ее взять? — Кирюха посмотрел на меня.

— Погоди, а ты собирался повесить его на стену и играть только по праздникам? — прищурился я. — Что значит можно? НУЖНО! Нужно его взять. Играть, чтобы пальцы привыкли, что у тебя под ними совершенство, а полено в форме гитары.

— Полено, хи-хи… — Кирюха снова погладил кончиками пальцев поблескивающий бок фендера. — А ребятам что сказать? Откуда я его взял вдруг? Они же знают, что я не могу себе такое позволить…

— Правду и скажи, — я пожал плечами. — Что Василий под добрый стих подарил.

— Он же тебе подарил, — уточнил Кирилл.

— Слушай, Кирюха, — я хлопнул его по плечу. — Мне не хотелось отдавать тебе гитару при всех, чтобы это не казалось чем-то… ну, типа приза. Или что я тебя пытаюсь как-то подкупить. И не хочу, чтобы здесь казалось так же. Это гитара. Она тебе была нужна, и она появилась. Как там цыганки говорят? «Бог послал, со мной переслал», кажется? Я сказал все, как было. Ну и все, собственно…

Кирюха слушал меня внимательно, но одним глазом все равно смотрел на гитару. Кивал. И как будто расслаблялся, что ли.

— Я тебя один на один позвал не чтобы заговор устроить, — усмехнувшись, сказал я. — Просто тут гитара, интимный момент. Как гитарист гитариста ты ведь меня понимаешь.

— Я понял, — сказал Кирюха. — Это все так круто, ты даже не представляешь… Тогда я буду теперь только на ней играть. А дома скажу, что… Да неважно. Дома даже не заметит никто!

Кирюха чуть суетливо щелкнул замками. Сжал гитарный кейс в объятиях, словно до сих пор не мог поверить, что это все не сон. Несколько секунд простоял, прикрыв глаза, потом шумно выдохнул,

— Мне уже бежать пора, — сказал он. — Чтобы до репетиции успеть переодеться… ну и… в общем….

— Беги-беги, — кивнул я. — Увидимся!

Он чуток замешкался, будто пытаясь прикинуть, как бы ему так натянуть пальто, чтобы гитару из рук не выпускать. Но придумать не получилось, так что он с видимым сожалением положил чехол обратно на стол. Торопливо натянул пальто и тут же схватил обратно. Прижал к себе одной рукой, в другую взял дипломат, неловко махнул им и помчал к выходу. У самой двери повернулся еще раз ко мне.

— Это… Спасибище огромное! — почти прокричал он.

Некоторое время я смотрел сквозь стеклянные двери как он быстро и неловко идет, сжимая под мышкой свою драгоценную гитару.

— Эх рок, говно-рок, фендер-стратокастер, — себе под нос пропел я строчку их песни группы «Ноль». Генка, когда напивался, любил ее орать, безжалостно терзая струны. — Я и песни петь могу, и… все остальное… Лариса! Принеси-ка мне бокал шампанского что ли…

Перед мысленным взором на соседнем столе появился Генка. «Вот ты дурак доверчивый! — сказал он мне в своей всегдашней манере. — И что помешает этому недомерку крутнуть хвостом и сбежать вместе с твоим фендером в другую группу, а? Молчишь? Эх, лопух ты идеалистичный! Он же юрист! Надо было чин-чинарем договор составить! Мол, продаю свою душу и тело группе „Ангелы С“ на стол лет вперед, обязуюсь делать пункт А, пункт Б, и так далее».

Цокая, к столу приблизились каблуки Ларисы.

— Ничего ты не понимаешь, Генка, — пробормотал я. — На черта мне сдалась эта договорная преданность? Если он захочет крутнуть хвостом и сбежать, то никакой договор его не удержит. А фендер… Да и хрен с ним. Новый заработаю. А этот парень его уже заслужил. Точно не отберу, рука не поднимется.

— Что? — спросила Лариса, качнув своей начесанной челкой. Как какаду хохолком.

— Ничего, милая, — усмехнулся я. Бросил взгляд в сторону ревниво наблюдающих за ней двух подружек. Незаметно сунул ей в кармашек фартука купюру и подмигнул. Понятно же, что те три, что на столе лежат, ей не достанутся. — Сделай счет, пожалуйста.

В фойе ДК профсоюзов было оживленно. Столики кафе оккупировали наши «почтенные старцы», а вдоль стен терлись патлатые юнцы с инструментами. Возле колонны толклись «ботаны» из «Логарифмической линейки, рядом с дверью в зал вообще, кажется, ученики шестого класса „Б“… Один даже со стиральной доской почему-то. Атмосфера была деловитой и чутка напряженной. Какой-то движ тут сегодня? Так-то я планировал поболтать с Женей на тему устроить для моих