Тайна пятой планеты - Борис Борисович Батыршин

давали восьмидесятипроцентную гарантию успеха. Однако, имелась и проблема: аппаратуру следовало установить непосредственно на поверхность «обруча», а японские власти и слышать не хотели о том, чтобы допустить к нему конкурентов. А хоть бы и согласились, подумал Дима — приближаться сейчас к «обручу» то же самое, что лезть в кратер действующего вулкана, извергающего потоки раскалённой лавы, плюющегося столбами раскалённого пепла и вулканическими бомбами. Остаётся только удивляться, как подобные нагрузки выдерживают стальные пилоны, на которых он установлен. А может, чёртовы японцы предвидели такое развитие событий и изготовили их из особой жаропрочной стали?

Оставался один-единственный путь — добраться до обруча по воздуху. Если бы Диме всего пару часов назад сказали, что кто-то настолько обезумел, что обсуждает такой вариант — он рассмеялся бы шутнику в лицо. Но, выслушав аргументы Геннадия Борисовича, вынужден был согласиться: да, реально, хотя и рискованно до чрезвычайности. Вероятность успеха составляет процентов тридцать, и то при определённом везении. Не было бы и того — если бы для выполнения задания не решили использовать десантный бот, сконструированный для изучения атмосферы Титана. Дима нисколько не удивился, узнав, что автором идеи был ни кто иной, как Шарль д’Иври — гасконец, бывший «юниор» и его, Димы, подопечный по космической артековской смене. А так же — один из лучших пилотов малых кораблей во всём Внеземелье, бесстрашный исследователь Титана и один из немногих, имеющий опыт полётов в бешеной атмосфере Венеры. Единственную вылазку туда он предпринял полгода назад, в рамках совместной советско-китайской экспедиции к сестре Земли, сумел выбраться невредимым, и вот теперь готов сунуть голову в очередную смертельную ловушку.

Если коротко, то план состоял в следующем. Имеется новенький десантный бот, приготовленный к отправке в систему Сатурна (там как раз стартовала программа зондирования верхних слоёв атмосферы планеты-гиганта) но, в силу известных обстоятельств, застрявший на земной орбите. Сейчас он ждёт у причала орбитальной верфи Китти-Хок; Шарлю с Димой предстоит, отстыковавшись от станции, выполнить спуск в атмосферу и на высоте примерно пятидесяти километров выйти на курс, ведущий к острову Сикоку. Это, разумеется, встревожит японцев, в особенности, их ПВО. Однако, диспетчерская служба Ближнего Внеземелья успокоит их, сообщив, что это следствие аварии — потерявший управление грузовой лихтер решили, пока он не натворил бед, свести с орбиты затопить в Тихом океане. Диспетчер, на которого была возложена эта миссия не в курсе операции — он будет искренне уверен, что дело обстоит именно так и никак иначе. Параметры траектории рукотворного болида так же не должны вызвать опасений — японцам ведь будет невдомёк, что снизившись до тридцати километров, бот на скорости в пять Махов преодолеет зону действия ПВО и, прикрываясь шлейфом вулканического пепла, приблизится к комплексу «Стар Миррор».

Что будет дальше — инженер не говорил, а Дима не спрашивал. Ясно, что придётся приблизиться к «обручу», а приблизившись — установить на его поверхности контейнер с аппаратурой. Сделать это одними только манипуляторами десантного бота невозможно, придётся выйти наружу. Для этого на подмосковном НПО «Звезда» был спешно изготовлен особый жаропрочный скафандр — и Дима точно знал, кому предстоит в него облачиться.

II

— Вот, значит, как погиб Фаэтон… медленно сказала Оля Молодых. Она висела за Юлькиным ложементом, держась за спинку и, не отрываясь, смотрела в панорамный иллюминатор. Там, в самом центре, сияла ослепительная точка — обруч-планетоубийца, проклятие погибших миллионы лет назад фаэтов, разумных обитателей пятой от Солнца планеты.

Я покосился на Леднёва. — именно эту фразу он произнёс, когда тахионное зеркало выбросило в Пространство первую порцию магматических масс и каменных обломков, мгновение назад бывших частью японского острова Сикоку.

— Что же, теперь и нашу Землю ждёт такой ужас?

Олин голос предательски дрогнул, красные, измученные набрякли слезами. Валера не ответил — нахохлился в пилотском кресле и глядел прямо перед собой, на тёмные, мёртвые циферблаты, экраны и шкалы ни разу за весь рейс не оживавшего на резервном мостике пульта.

Юлька закинула руку за подголовник, поймала ладонь подруги.

— Оль, ну что ты, не преувеличивай. Тогда выброс пробил планету до самого ядра, что и привело к её полному разрушению. Это как выстрелить в перегретый паровой котёл — пока стенки целы, он нормально держит давление, но стоит появиться хотя бы крошечному отверстию — в сопромате это называют «концентратор напряжения» — всё, конструкция не выдержит, взорвётся…

— Ничего себе — крошечное! — Оля фыркнула. — Такая громадина…

— В масштабах планеты — не такой уж и большой. — отозвался Леднёв. Голос у него был надтреснутый, полностью соответствуя внешности. — В любом случае японский обруч на порядки меньше, так что и последствия будут не столь разрушительными. Чтобы убедиться в этом, достаточно оценить объём выбрасываемой ежесекундно материи.

Я покосился на астрофизика.

— А ты оценивал?

— Мы над этим работаем. А вообще-то, сейчас есть заботы и поважнее.

— Например — как погасить этот обруч?

— Именно. И как только мы это сделаем — отключится и тот, другой, на Японских островах.

— А если не отключится, к чему это может привести? — спросила Оля. Глаза у неё уже высохли — вот что значит дать человеку надежду… — Земля ведь не развалится на куски, как Фаэтон?

Леднёв повозился, устраиваясь поудобнее. Теперь он уже не был похож на нахохлившегося воробышка.

— Полагаю, образовавшаяся скважина имеет в глубину, самое большее, несколько десятков километров. Да вы ведь сами видели выбросы из обруча на Энцеладе — какими они были в высоту?

— Ну… километров сорок, или около того. По-разному.

— Вот видишь! А японский обруч сопоставим с ним размерами — так что, полагаю, и шахта будет примерно такая же. То есть, дотянется до слоя магмы, она под Японскими островами залегает неглубоко, но ядро не затронет, так что в глобальном смысле последствия будут не слишком ощутимы. В худшем случае, тектонические плиты под Японией слегка просядут, это вызовет перекрытие лавовых каналов, и извержение прекратится само собой. Но это в глобальном плане — а вот для самих Японских островов и в особенности, Сикоку, последствия будут действительно катастрофическими. Уверен, уже сейчас Японию, а с ней и прилегающие регионы, включая Корею и наш дальний Восток трясёт не по-детски. А что будет, когда просевшие плиты начнут расходиться?

Я припомнил читанный когда-то роман «Гибель дракона» японского фантаста Сакё Коматсу. Примерно такая катастрофа в нём и описана с леденящими кровь с подробностями извержения вулканов, которых в Японии полно, цунами, чудовищные землетрясения… Да, мало японцам точно не покажется…

Я ухмыльнулся.

— Не будь я таким добрым и гуманным — сказал бы, что