Флеш-драйв - Сергей Зонин

козе по имени «эффект массы» не объедешь. Нельзя лишить массы покоя уединённый протон. В какую бы сторону он ни полетел, это будет движение, взявшееся «из ниоткуда». Поэтому такая свободная частица, оказавшись в антибиотическом поле, колышется, размывается в пространстве (в смысле, даже больше размывается, чем нормальная элементарная частица) — но лететь куда-либо отказывается.

Вот пару протонов — теоретически уже можно. Один улетает вперёд, второй назад, сумма импульса равна нулю, как и положено.

На практике — далеко они не улетают. Хотя значения электрического поля, создаваемого таким протоном, и не достигают бесконечности (за что отвечают абсолютно безумные квантовые преобразования с участием тёмной энергии), оно всё равно получается довольно солидным и цепляется за всё подряд. Масса покоя спонтанно возвращается после встречи с первой же нормальной заряженной частицей.

А вот пару атомов водорода — можно телепортировать на довольно большие расстояния даже в атмосфере. Волновые функции протона и электрона при этом как бы переплетаются, создавая единую квазинейтральную частицу. Но разлетаются атомы по-прежнему в противоположных направлениях.

Но ведь Ретранслятор бросает весьма массивный звездолёт в одном направлении — и никакого «выхлопа» с задней стороны не происходит. Конечно, масса-энергия звездолёта при этом уменьшена, но она, в отличие от массы покоя, не нулевая. Значит, должен существовать какой-то способ перебросить отдачу на установку. Возможно, именно этот способ одновременно является и способом направить ретранслируемое тело в нужную сторону?

Стоп! Но ведь в любой молекуле атомы по сути тоже связаны электрическим притяжением! И тем не менее, воздействие антибиотического поля легко разрывает молекулу — а атом разорвать не может.

Почему? Потому что молекула зарядово симметрична, и её можно разделить на две квазинейтральных частицы. Флуктуируя со скоростью света, ансамбль из двух квазичастиц быстро «подбирает» состояние, в котором они могут разделиться без нарушения законов сохранения. Для атома же такого симметричного решения просто не существует — электрон и протон слишком различаются по массе, они не могут улететь в разные стороны с одинаковой скоростью, и при этом не создать дополнительного движения.

Проверить это очень просто — молекула соли, которая состоит из ионов натрия и хлора, с разным зарядом и разной массой, тоже перемещается, как единый волновой пакет. И поэтому «ретранслировать» её можно только в том случае, если в поле одновременно ввести ДВЕ таких молекулы, которые улетят в противоположных направлениях.

Проблема в том, что при переходе к более-менее крупной макроструктуре (из миллиона молекул и более) симметричное решение существует всегда. И чаще всего не одно. Так что дезинтеграция по-прежнему кажется неизбежной.

Первый год «лабораторного перелёта» подходил к концу…

Свет в вакууме не может двигаться быстрее или медленнее. Но законам сохранения импульса и энергии он всё равно обязан подчиняться. Чтобы обойти этот парадокс, свет подвергается эффекту Доплера. Из пары квантов, рождённых, например, аннигиляцией в гравитационном поле, тот, что улетает «вниз», получает чуточку бОльшую частоту, а тот, что улетает «вверх» — чуточку меньшую.

Аналогичным образом свет реагирует на любую попытку «подтолкнуть» его, неважно, через какие физические агенты. Он сжимается или растягивается, как пружина — но летит всё равно со скоростью света.

Частица, временно лишённая массы покоя, себе такого позволить не может. Если она увеличит длину волны, то потеряет часть энергии. А без этой части (даже самой крошечной) — она уже не сможет вернуться в состояние, например, протона. Потому что масса (и следовательно, энергия) протона или электрона — строго определена. Но и замедлиться, как это делают фермионы, тоже нельзя. Скорость света — константа, и массы частиц — константы. Куда выкрутиться из этой «вилки»?

Эксперимент показал, что все изменения скорости-массы-энергии такая частица как бы «записывает на свой счёт». Параллельно с телепортируемым объектом всегда движется «тень» — сгусток тёмной энергии (возмущение вакуума, сгусток виртуальных частиц, физических объяснений много), который как раз и претерпевает деформации из-за любых внешних воздействий. По прибытии частицы в точку назначения (место, где она возвращает себе массу покоя) — ей, так сказать, «вручают счёт» — тёмная энергия рассеивается, переходя в соответствующие изменения вектора скорости.

Как только «тень» по какой-то причине гасится или отделяется — масса покоя немедленно возвращается к частице.

Логично предположить, что и наоборот — объединение с «тенью» приводит к переводу частицы в безмассовое состояние. А откуда они берутся? Да магнитное поле же! Магнит вырывает из куска нулевого элемента бесчисленное множество виртуальных «теней», которые, натолкнувшись на какую бы то ни было массу покоя, забирают её, становятся реальными и измеримыми.

Следовательно… противовес не нужен, если до столкновения со «своей» частицей её «тень» уже реальна, то есть уже несёт соответствующий импульс. По крайней мере теоретически — всё сходится. Вопрос только в том, как мышкам стать ёжиками… в смысле, как наделить тёмную энергию поистине огромным импульсом. Масса хотя бы тела Шепард, умноженная на скорость света… это очень и очень немало. И даже уменьшенная на несколько порядков — тоже.

Может ли существовать — математически, чисто математически пока — такая сущность? С огромным импульсом — и при этом нулевой энергией?

Вряд ли.

А с огромным импульсом и при этом относительно небольшой энергией? В принципе — да.

Пусть у нас есть астероид весом в миллион тонн. И пусть он движется со скоростью… ну, скажем, один миллиметр в секунду. Импульс у этого монстра — ого-го. В десять раз больше, чем у кинетического снаряда из главного калибра дредноута.

А кинетическая энергия при этом — всего пятьсот джоулей. Столько содержится… в паре шоколадных конфеток.

«Значит, массив ускоряющих „теней“ должен обладать (условно) инерционными свойствами очень большого тела. Собрать такой импульс легче всего с помощью биотического эффекта массы. „Мэлон“, вон, летает вообще без рабочего тела, опираясь на галактическое гало… что по сравнению с этим импульс какого-то астероида? Соринка…»

Следовательно, ему нужны были два генератора эффекта массы — биотический и антибиотический. Воздействующие на один и тот же объём тёмной энергии, но друг от друга, желательно, экранированные. Потому что электрические токи и магнитные поля — слишком близкие родственники, и чуть что — лезут познакомиться поближе. То есть, проще говоря, наводят друг на друга совершенно ненужные помехи.

Мгновение стазиса. Месяц экспериментов.

Ничего не получалось. То есть, получалось много всего интересного, но только не Ретранслятор. Два разных поля тёмной энергии работали сами по себе, никак не желая объединяться. Либо пробный кубик улетал целеньким от биотического толчка, либо распадался на атомы, но не то и другое вместе!

При попытке генерировать два типа поля одним и тем