Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III - Ваня Мордорский

— А вот мертвые солнечные вороны… — задумчиво сказал Бессмертный, — По легенде их кровь пролилась в сотне мест, и там образовались вулканы, огненные горы и просто очень и очень горячие места. Их кровь стала лавой, и из нее потом, переняв Родословную, появились те самые отпрыски солнечного ворона. Мелкие черно-золотые вороны, которых мы видели. Они нас преследовали.

— Так может, тут и пролилось много крови одного из таких воронов? — спросил Лянг.

— Я же сказал — это просто легенда, — ответил Бессмертный.

Вот только что-то в этой легенде явно было правдой.

Я осторожно ступал мимо трещин в земле, стараясь не обжечься, потому что огненные духи в самый неожиданный момент вспыхивали, стараясь обжечь либо меня, либо лис.

Я смотрел на золотые силуэты воронов, мне даже казалось, что они меняют позы: то один ворон расправляет крылья, то другой висит вниз головой, то третий беззвучно каркает.

Я тряхнул головой. Померещится же такое.

Постепенно мы двинулись к выходу из этой сужающейся долины, наполненной Стихией Огня, и маленькие проказники весело вспыхивали, провожая нас. Некоторых лисы снова пытались ловить, уже более осторожно, и покрывая лапки своей Ци, но духи огня легко ускользали от неповоротливых пушистых охотниц. Всё-таки они были бестелесны, и скорость их перемещения была невероятна.

Смотреть на это было забавно. Пару раз я пытался ради интереса ткнуть их четками но…и четки не причиняли им вреда. Видно, духи не имели разума, не имели эмоций, и не могли быть грешными….Или я чего-то не понимаю.

Задерживаться в этой низине совсем не хотелось. Чем-то веяло от золотых воронов…тоскливым.

— Ну и где ваш лотос? — недовольно спросил карп. — Мне нужна вода. В этой обстановке мои чешуйки пересыхают…мне тяжело.

— Ты же и так в воде! — воскликнула Хрули.

— Это не считается. Разве это вода? Так, плевок один… — Лянг вздохнул.

— Мы уже близко, — сказала Джинг, — Там дальше будет долина, где мы ощутили лотос.

«А я говорил, что в таком средоточии огненной стихии просто не может не быть огненного лотоса?»

Говорил. — признал я.

«Вот! Учитель всегда прав».

Ну, с этим я согласиться не мог. Но промолчал. Пусть думает, что прав, если ему так приятнее.

Через минут двадцать мы очутились у подъема, ведущего вверх.

— Это там? — спросил я лис.

Они кивнули.

Я раскрутил четки и мы начали тихо красться наверх. Нужно быть готовым встретить атаку. Хотя нейросеть пока молчала. Я уже заметил, что мелкие опасности она просто-напросто игнорировала.

Несколько минут подъема — и наши головы дружно взглянули наверх.

— Туман… — прошептала Хрули.

— Сплошной туман, — добавила Джинг.

— А вы что, не знали? — удивился Лянг.

— Мы сюда не взбирались, — ответила Хрули, — Мы только почувствовали лотос.

— Понятно… — хмыкнул карп, — Подниматься струсили.

— Мы не струсили! — прошипела Джинг, — Просто Ван сказал не рисковать.

— Да-да-да, я так и поверил…

— Тссссс! — цыкнул я на всех.

Удивительное дело, но снизу никакого тумана не было видно.

Впереди раскинулась долина, укрытая плотным белым туманом. В таком потеряться — раз плюнуть.

— Я чую…его… — вдруг прошептал Лянг.

— Кого, лотос? — спросил я.

— Нет…не лотос…

Вжух!

Прямо в нос карпа прилетело стремительным росчерком огненное перо, оставив сажу на лице.

— ЭЙ!!! — взревел Лянг.

— Пришли таки… — прозвучал ленивый хриплый голос.

«Похоже», — сказал Бессмертный, — «Нас всех ждали».

Я переглянулся с лисами.

☯☯☯☯

Тем временем

Озеро Скорбящих Карпов.

— Почеши под плавником… — приказал властный голос.

— Да, господин! Сейчас же будет сделано!

— Как прикажет величайший Сянь!

Десяток небольших карпят натирали черную чешую толстого и крупного карпа, размером с молоденького бычка.

Это был Сянь, самый Старший карп в озере. И он сразу понял всю силу своей власти. Он был самым сильным. Теперь он диктовал правила. Теперь он тут ВЛАСТЬ. И никто ему слово поперек не мог сказать. Вернее, пытались, но теперь они служат кормом для рыб.

Сянь внутренне захохотал своему остроумию.

— Плохо натер вот эту чешуйку, — зло скосил глаз Сянь, — Очень плохо!

— Простите…о, величайший Сянь, я исправлюсь, — испуганно заметался карпенок, который своими своими плавничками, с помощью особых духовных водорослей натирал до блеска чешую Старшего, но один кусочек чешуи никак не натирался.

— Поздно, — равнодушно сказал Сянь, — это уже третий раз ты допускаешь такую оплошность. А что делают с теми, кто провинился три раза подряд ты знаешь. Таковы законы, установленные Советом Карпов. За поступки нужно нести ответственность.

Карпенок побледнел.

Он-то знал, что весь Совет Карпов полностью подчиняется Сяню и примет какие угодно законы, потому что за Сянем было Право Сильнейшего.

— Скормить жабам, — последовала команда Сяна и два крупных карпа потащили провинившегося прочь. Он вырывался, брыкался, но два карпа-мордоворота крепко держали его за плавнички. Дернись карпенок сильнее — и они просто оторвутся.

Сянь лично откормил двух жаб, которые теперь были сущим наказанием для маленьких карпят. Он же не был каким-то извергом — убивать своих сородичей. Пусть это делают существа другой природы.

Сянь вздохнул грудью. Как же было хорошо без этого противного Лянга. Без этого гребанного старого нытика. Теперь он мог наконец-то устроить в озере настоящую иерархию. Настоящий порядок.

Именно такими и должны были быть в представлении Сяня Старшие — справедливыми и жестокими, когда надо.

— Старший Сянь, — подплыл к нему старый и дряхлый карп, исполнявший должность его советника. — Будем ли мы сегодня возносить «плач» по Праотцу Лянгу?

— Ты расспрашивал на счет отмены плача? Какова реакция большинства?

— Слишком многие карпы помнят его, и пусть с Законами они смирились, но это для них слишком важно. В их памяти Лянг — величайший из карпов.

Эти слова совсем не понравились Сяню. Но решение он уже принял, и отступать от него был не намерен.

— Пффф….Жалкие рыбехи, — через губу сказал Сянь, — Какой он величайший — это просто карп-переросток! Ему просто повезло! Он должен был подохнуть на берегу и все…но он живучий…тварь!

— Полностью разделяю ваше мнение, Хозяин, — склонил голову старый карп.

— Если разделяешь, тогда мы отменим «плач»! Хватит! Меня раздражают эти стенания, этот