Почти Целитель. Часть Восьмая - Ставр Восточный

и затаились, или уже ушли из имения и готовят отход ему. Тот же Тихон мог сейчас суетиться, пытаясь договориться получить «не пришедшую в себя тушку» для лечения «на дому». Николай надеялся, что до последнего его помощник не додумался — пытаться унести «пациента» подальше от готового им заняться Высшего Целителя… Слишком подозрительно.

Взгляд Николая остановился на застывшем перед ним некроконструкте. Вот чёрт его дёрнул взять этого немертвого под контроль! Сейчас бы от него как-нибудь отбрехаться, сослаться, что ему пройтись нужно, на свежий воздух нужно. А дальше — за территорию вышел, и поминай как звали. Но сначала придётся дополнительно заметать следы… Гарантированно и незаметно подтереть Игорю память не получится. Дело это небыстрое, так что нужно срочно решать, что с ним делать… В этот момент момент нежить дернулась, во взгляде проскользнуло осмысленное выражение. Некромант поспешно подновил Подчинение.

— Ладно! Худа без добра не бывает. Пошли, подсобишь мне немного…

* * *

К вечеру похолодало. Осенний ветер гулял по сарапульским переулкам, швыряя под ноги Николая пожухлые листья. Запах дыма из печных труб, конского навоза и речной воды висел в промозглом воздухе. Мужчина прижался спиной к шершавой кирпичной стене (эти кожевенные склады опустошили третьего дня, новый груз ожидался лишь на следующей неделе, посему тут было безлюдно и относительно безопасно). В голове ощущалась неприятная пустота — последствия от растраты сил на Подчинение Игоря и бегство из имения накатили именно сейчас. Неожиданно зашевелился карман пальто. Николай сунул руку внутрь, нащупывая холодный клюв некро-попугая. Голова ожила под пальцами, издавая хриплый шепот:

— Шеф? Тихон на связи. Обедаю в трактире «Якорь». Жду указаний.

Николай огляделся. Переулок по-прежнему пустовал, где-то вдали лаяла собака. Хладная птичья голова лежала на ладони, голос из клюва звучал глухо, словно из бочки.

— Вокзал. Поезд на Казань через час, — Николай приблизил инструмент связи к лицу, стараясь говорить громче ветра. — Ты — Петр Сидоров, мещанин, к переездам не привык, посему такой нервный. Должен вызывать лёгкое подозрение у стражей порядка. Опять на тебе твой сивый парик? — смущённый вздох с «той стороны» подтвердил его догадку. — Документы? Очки?

— Все тут, шеф. Билет третьего класса, паспорт, письмо от «сестры» с Казанского подворья, — ответил Тихон. — Видел жандармов на улицах, ох и толпа! Тем, кто мужеского полу да старше осьмнадцати годов кажутся — через одного досмотр учиняют. Ко мне ну точнёхонько прицепятся.

Голова замолчала. Николай представил Тихона в душном трактире, суетливо прячущим голову попугая под стол. Через минуту связь восстановилась:

— … в уборной. Никто не слышит. Парик поправил, очки нацепил, выхожу-с. Научился, чай, Вашим манером ходить. Левым плечом вперёд, помню, помню…

«Держись, Тихон, — Николай спрятал птичий артефакт обратно в карман. — Отсидишь пару часов в участке — получишь двойной гонорар». Он мысленно прикинул: пять тысяч Тихону, три — Семёну с Архипом, ещё четыре за тела немёртвых слуг… Обеспечение операции давно перевалило за тридцать тысяч. Но он уяснил для себя ещё в самом нежном возрасте — экономия на безопасности ставит под удар всё предприятие. Взять, к примеру, нынешние манёвры. Одного золота из хранилища изъято более семьсот тысяч. Так что, несмотря на ряд непредвиденных (но учтённых) расходов, окупаемость операции была приемлемая. Немёртвых слуг, приготовленных «в расход», он пополнял «по случаю» — бывший карманник (тело выкупил у содержателя борделя, где тот умер от сифилиса), два отставных солдата (договорился с безнадёжными умирающими в богодельне при госпитале, что отправит по двести рублей родственникам). Действовать приходилось через посредников. Накладно, зато надёжно и скрытно, насколько это вообще возможно.

Лёгкий импульс магии, и птичья голова настроилась на следующий сеанс связи. Голос из мёртвого клюва зазвучал ровный, без малейшей эмоции:

— Исполнитель Семь на связи.

— Докладывай.

— Происшествий нет. Нахожусь на позиции. Ожидаю приказа.

— Принято. План: «Вагонетка». Приступай.

— Будет исполнено, — произнесла отрубленная голова попугая.

Связь оборвалась.

За городом у старой лесопилки вздыбилась заваленная ошмётками древесной коры кочка, из-под земли выбрались трое немёртвых с большими дорожными мешками в руках. Внимательно осмотревшись на предмет нежелательных зрителей, они, не проронив ни единого слова, зашагали к полуразрушенному сараю — единственному строению в обозримом пространстве. Спустя двадцать минут скрип ржавых петель разорвал тишину, из покосившихся дверей выкатилась виды видавшая вагонетка, похожая на закоптившийся утюг. Тусклый магический кристалл бился в судорожном пульсе, нагнетая температуру в топливном отсеке компактного парового агрегата. С шипением и кашлем труба извергла клубы белого пара — немёртвые без жалости выводили машину на максимально возможные обороты. Окрестности огласились пронзительным свистом.

— Маскировка «под хозяина», вариант три, — монотонно бубнил бывший карманник, разворачивая свёрток с подготовленной одеждой. Некромант приложил немало усилий, чтобы этот Исполнитель мог мимикрировать, принимая заложенные в него «образы». И вот сейчас черты немёртвого постепенно расплывались, принимая сходство с хозяином — острый нос, бледное лицо, аккуратная бородка. Внимательного наблюдателя могли бы насторожить глаза — «пустые» и тусклые. Но в ту же секунду на нос были водружены очки, и уже абсолютная копия Николая взмахнула рукой, подзывая ожидавших в стороне подчинённых.

В сотне метров от просеки пролегала насыпь железнодорожного полотна — лесопилку ставили так, чтоб организация вывоза брёвен и прочей древесной продукции сложностей не представляла.

Подкладывая под колёса обломки досок и не обращая внимания на клубы пара, в три пары рук немёртвые вытолкали вагонетку к самым железнодорожным путям. Колёса со стуком приземлились на рельсы. Рывок — и самоходная тележка понеслась вперед, набирая скорость. Пятьдесят миль в час. Шестьдесят. Семьдесят! Деревянная конструкция трещала на стыках, ветер свистел в щелях.

Через тридцать минут ход пришлось сбавить, вагонетка вылетела на открытое пространство, рельсы разбежались в стороны причудливым ветвистым узором. Пассажиры перевели своё транспортное средство на крайний боковой путь. Впереди маячил Ижевск, а появляться там было запрещено строжайше. Посему, обогнув город, вагонетка вновь стала набирать скорость.

Ещё через два часа резкий скрежет тормодоски рассыпал из рельсы сноп искр. Нежить синхронно спрыгнула на землю, сдернула вагонетку с путей и, оставляя хорошо заметные следы, оттащила её метров на тридцать в лес, где наспех закидала ветками и мхом. Дальше — пеший переход, по намеченному маршруту. Следы — ненарочитые, но хорошо заметные: тут трава примята, там тропа муравьиная нарушена.

Вокруг шелестел осенняя листва, заглушая усталый щебет птиц. Трое немёртвых неслись к своей последней цели, впереди уже показался длинный овраг, из него наползал запах смолистой хвои и трупного разложения. А значит, логово