Темный феникс. Возрожденный. Том 2 - Фёдор Бойков

морозом и сладковатым запахом тлена. Запахом смерти, которую он приручил и на которой паразитировал. Все мои инстинкты требовали вступить в бой и уничтожить мерзость, зовущую себя моим дедом.

— Это точно, — усмехнулся он. — Какие уж тут игры. Я не против того, чтобы Виктория стала сильнее, но я против того, что роду Шаховских смеют отдавать приказы.

У меня дёрнулась щека. А ведь дедуля почти слово в слово озвучил мои мысли.

— Я предлагаю тебе свою помощь, но только в этот раз, — в голосе некромансера прозвучали ядовитые нотки. — Мы можем решить проблему в корне — убрать того, кто её создал. К нынешнему императору у меня накопилось много счетов… которые он сможет отплатить кровью. А его место займёт достойный человек, пусть даже из младшей ветви или цесаревичей.

— Ты предлагаешь мне устроить переворот? — уточнил я, понимая всю абсурдность этого предложения.

— Всего-то и надо — избавиться от одного единственного человека, — заманчиво протянул некромансер. — Тебе даже руки пачкать не придётся, я всё сделаю сам. Нужно лишь твоё решение, внучок. Скажи «да», и я помогу тебе.

— Нет. Я не собираюсь топить в крови половину империи, — сказал я, отчеканивая каждое слово. — Смерть монарха посеет хаос, наследники перебьют друг друга в попытке сесть на трон, а аристократия начнёт свою собственную игру.

— Принципы… — проскрипел дедуля. — Это роскошь в наше время. Но ты ещё молод и не понимаешь… я не отзываю своё предложение, — он сменил облик, представ передо мной в доспехах из чистой тьмы. — Когда окажешься в безвыходной ситуации, в самой тёмной яме, просто вспомни этот разговор и активируй вот этот артефакт. Я услышу тебя, где бы я не находился. Услышу и приду.

Некромансер растворился в тени, оставив после себя запах тлена и неброский артефакт. Пламя феникса восстало во мне, желая уничтожить мерзость, теневые крылья распахнулись и взбили морозный густой воздух изнанки. А я всё смотрел на артефакт, очень похожий на стандартный переговорник моего мира, до краёв заполненный некротической энергией.

Дед не прекращал свои попытки создать артефакт истинной тьмы. Но его попытки зашли слишком далеко. Ведь даже я не представляю количество смертей, необходимых для такого изменения этого артефакта.

Глава 18

Московский аномальный очаг затих после ухода участников испытания. Он словно затаился и как раненый зверь зализывал раны. Воздух звенел напряжённой тишиной, которую нарушал лишь скрип доспехов и мерные шаги истребителей монстров.

Сыч шёл первым, его штурмовой автомат плавно скользил по дуге, выискивая возможное движение, хотя никаких монстров на пару километров быть не должно. За ним, пыхтя от натуги и тяжести оборудования, ковылял Лист. Замыкали шествие Лось и Грач — командир отряда.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Лист. — Фон подрос выше базового. Так не бывает. Обычно же после практикантов и исследователей очаг моментально сжирает всю свободную энергию.

— Может перестарались аристократики? — предположил Сыч, обернувшись к боевому товарищу.

— Да тут в прошлый раз практиканты с преподавателями похлеще бучу устроили, а уже через пару часов пусто было, — хмыкнул Лось.

— Стой! Вон там! — коротко рявкнул Грач, указав на поляну впереди.

Сыч узнал то самое место, где они впервые увидели, как пылает тьма Константина Шаховского. Именно здесь он и Эдвард Рейнеке устроили свою смертельную дуэль. Вывороченные деревья и перепаханная взрывами земля до сих пор стояли перед глазами Сыча, ведь он видел, как всё это горело в огне.

Лось шагнул ближе, таща на себе измерители. Его руки дрогнули, когда на месте пепелища он увидел то, чего не должно быть в глубине аномального очага.

Из пепла пробивались ростки полевых цветов. Самых обычных, какие растут вдоль дорог и в полях. Васильки и ромашки, маки и клевер. Самые, мать их, обычные не аномальные цветы!

— Мать честная, — выдохнул Сыч, подходя ближе.

Лось опустил измеритель ниже, активировал особую программу и принялся ждать. Лист уже бежал вперёд по этой странной поляне, доставая пробирки и сканеры.

— Смотрите! — крикнул он, присев на корточки. — Это же лютики! И хвощ! Ещё и растут так быстро…

Грач медленно обошёл поляну, внимательно глядя на россыпь зелени под ногами. Этот островок жизни был похож на оазис среди пустыни. Будто кто-то щедро плеснул воды на песок, и на том месте появилось озеро. Даже воздух здесь был чистым и свежим, его можно было пить, словно родниковую воду.

— Что там с фоном? — спросил он у Лося.

— Зашкаливает, — коротко ответил тот, бросив взгляд на маленький экранчик прибора. — Показывает течение магических потоков, не соответствующее аномальной зоне. Хрень какая-то в общем, командир. Будто мы не в очаге вовсе…

— Это не вписывается ни в один протокол, — хмуро сказал Грач, пнув носком ботинка жёлтый цветок. — Собирайте оборудование, меняем направление. Идём к месту сожжения гвардейцев Мироновой и Кожевниковой.

— Думаешь, что это огонь Шаховского сделал? — спросил Лист, укладывая в рюкзак заполненные землёй, воздухом и растениями пробирки.

— Вот и проверим, — Грач зыркнул на отряд с недовольством. — Чего застыли? Руки в ноги и бегом! Канцлер сегодня с его величеством встречается, мы должны предоставить полный отчёт в течение пары часов!

* * *

Я долго не мог решиться взять в руки артефакт, оставленный некромансером. С трудом утихомирив пламя, я понял, что не смогу коснуться осквернённого переговорника, не испепелив его на месте.

— Грох, сможешь перенести эту гадость через изнанку в сокровищницу? — спросил я наконец у кутхара.

— Правильно ты сказал, хозяин, — каркнул он. — Гадость это и есть. Но, так и быть, помогу тебе.

Шипя и ругаясь, Грох подцепил когтём артефакт и рванул через теневые слои к дому. Я последовал за ним, чтобы убедиться, что переговорник будет надёжно укрыт в специальном коробе, глушащим магические эманации. После того как с этим было покончено, я прошёл через изнанку обратно в свои апартаменты.

Настроение было отвратительным. Хотелось сорваться в бой и зачистить в одиночку тот же московский очаг. Но у меня не так много времени, чтобы найти решение.

— Она проснулась, — услышал я голос Агаты в голове и тут же направился в свою спальню.

Вика сидела на кровати, глядя на кошку с явным интересом. Лицо сестры было таким же худым и бледным, как в день моего перерождения, а под глазами залегли фиолетовые синяки. При этом взгляд у неё был ясным и взрослым, будто она стала старше за последние несколько дней.

— Ну как ты? — спросил я, усаживаясь рядом и обхватывая её запястье пальцами.

— Нормально, — тихо сказала она, закашлявшись.

Я встал и шагнул к столику, где стоял графин с водой.