Офицерский мятеж - Леонид Смирнов

Корабль вернулся к планете Малайя через семь дней после юнитской атаки и экстренного ухода в гипер. Деваться-то некуда: не поднимать же «веселого Роджера» и двигать на большую дорогу. Надо идти на базу. Ждать суровой кары и лелеять слабую надежду на помилование. Или быть потопленными — без единого слова или сигнала. По уже отработанной схеме.

Однако охоту на фрегат «Котлин» и лично на Петра Сухова никто не вел. «Котлин» лег в дрейф на высокой орбите над планетой. Экипаж, за исключением дежурных, сошел на берег.

Сухова и его офицеров в космопорте, против ожиданий, не поджидали наряды военной полиции. Казалось, неделю назад вовсе ничего не случилось. Сейчас они были никому не нужны. Опять какой-то морок…

Петр Сухов вместе с первым помощником отправились в штаб Шестого флота с рапортом. В бункере, где располагался штаб, их встретили холодно и настороженно, однако обвинений выдвигать не стали.

Адмирал Кобурн разговаривать с Суховым и Бульбиевым отказался, сославшись на занятость. К Петру вышел начальник оперативного отдела Шестого флота контр-адмирал Эужениу Батишта. Это был смуглый, черноволосый человек лет пятидесяти. Он был мрачен и сверлил мятежного военмора пронзительным взглядом черных глаз из-под косматых бровей.

— Вот предписание в Главный штаб Первого сектора на Старой Земле. Вами снова заинтересовалась контрразведка. Надеюсь, вы придержите язык и не наболтаете лишнего.

— Не сомневайтесь, господин контр-адмирал.

— Тогда летите с богом.

Перед отбытием Сухова на Старую Землю и за сутки до прилета грозных проверяльщиков экипаж фрегата «Котлин» по инициативе старпома и боцмана и при поддержке начмеда обмывал свое чудесное спасение. Столы были поставлены на второй палубе, чтоб уместились все. Никого не обидели — только дежурная служба будет трезва этой ночью.

И хаарская эскадра била фрегат — не добила, и юнитские корабли расстреливали — не потопили, и во вражьем тылу удалось от плена уйти. Да и сейчас, по возвращении, укокошить могли за милую душу. Что-то в этом духе говорил старпом Бульбиев, подняв граненый стакан с мутноватой, пахучей жидкостью, что рождена была бывшей кофеваркой, а ныне славным самогонным аппаратом.

— А все мы живы, братцы!

Военморы стали чокаться, расплескивая налитую до краев самогонку. Сухов, который сидел рядом с каплейтом. Он выпил до донца вместе со всеми и вдруг сам удивился, как же это он до сих пор жив. Чудо, одно слово: чудо…

— Между первой и второй… — заспешил Семен Петрович, не давая экипажу закусить. — Выпьем за непотопляемость русского флота! Мы ведь — русский флот, как ни крути.

Выпили и за русский флот — дело святое. Военморы потянулись за тарелками с закуской: килька в томате, ставрида с добавлением масла, салат из морской капусты, говяжья тушенка и печенье «Мария». Скромность закуски искупалась ее политической правильностью. На Старой Земле появились несколько фирм, которые по старинным рецептам производили еду и питье для тех русских, кто ностальгировал по прошлому.

— А вы что молчите, командир? — спросил повеселевший от двух стаканов старлей Хвостенко.

Петр Сухов глянул на него, поднялся с титанового табурета, поднял стакан и сказал:

— Друзья мои! Мы все чаще нарушаем старые флотские традиции, но сейчас я предлагаю этого не делать. Обязательный третий тост для русских моряков, которые в море. Выпьем же за тех, кто нас ждет на берегу!

— Ура! — дружно ответил экипаж.

Выпили стоя. «А ведь я не верил, что мои ребята увидят своих родных и любимых, — подумал Петр. — Значит, все не зря…» После трех стаканов и расчувствоваться — не грех.

Когда подошли к концу выделенные командиром и принесенные из каптерки запасы спиртного, с табурета с удивительной легкостью поднялся кондуктор Спиваков.

— Я хочу произнести старинный тост русских космонавтов, — заговорил он громко, чтобы услышали расшумевшиеся военморы за дальними столами. — Сначала искали умных, но они оказались не очень здоровыми. Затем подбирали здоровых, но среди них было мало умных. И наконец, пришли к компромиссу — стали отбирать в отряд космонавтов в меру умных и здоровых. Так выпьем же за нас — надежду и опору русского флота!

Каплейт Бульбиев остался на фрегате за командира. На «Котлин» частями прибывала большая комиссия, в которую вошли контрразведчики, а также лучшие техники и психологи Шестого флота. Небось попытаются разобрать корабль и его экипаж по винтикам.