Вторжение - Игорь Александрович Шилов

— Пап, ты чего? — поднесла Лиля руки к губам и сделав глаза, как блюдца.

— Здесь я останусь, дочь. Никуда не поеду. С мамой. А ты езжай. Вон у тебя какой защитник объявился. Знаю, рано вам ещё играть в любовь, но видишь, как всё в мире изменилось… Да и Жора, в случае чего, за вами присмотрит и поможет.

— Чего изменилось, папа? Скоро всё наладится. Зараза из города уйдёт и мы приедем обратно — перебила Лилька отца.

Мы дружно переглянулись, наверняка, каждый думая о своём. Ну не хрена себе, она что, ни о чём ещё не знает. Её тут что в неведении держат?

— Не суди нас строго, Антоша — глядя мне прямо глаза, сказал «дядя» Жора. — Будут у тебя дети, тогда всё поймёшь.

— Ты о чём? — спросила Лиля Георгия, с таким же испугом, как десять секунд назад, отца.

— Доченька. Ничего уже не наладится. И дело тут совсем не в заразе. Война у нас в стране началась — перехватил у него инициативу папа.

— Какая война, пап? С кем?! — вскрикнула Лилька и нервно улыбнулась.

— С инопланетянами — чему то усмехнулся, страеющий отец.

— С какими? — держась ладонями за мгновенно покрасневшие щёки, вновь спросила его дочь.

— Видел бы, рассказал. Антон, ты чего нибудь про это знаешь? — перевёл стрелки на меня, Алексей Сергеевич.

Я молча кивнул головой. Не смог соврать. Меня, только что, можно сказать, в семью приняли, а я буду врать? Не смог, хотя очень хотелось.

— Тогда потом, с ней поговоришь об этом. А сейчас, у нас имеются другие дела, не менее важные для вашего будущего. Времени мало, а успеть надо много. Много сделать, много рассказать, о многом предупредить. Ты должен знать обо всём, точно так же, как я и Жора. Завтра на собрание пойдёшь.

— О чём знать? — не понимая, куда меня втянули, спросил я и подумал: — Не тронулся ли папа Лили, головой.

— Всё потом. Сейчас ужин. Потом детей на боковую. И только после этого сядим с тобой за рабочий стол. Может даже, до утра.

Ели почти молча, произнося лишь давно затасканные фразы: «Подай пожалуйста», «Спасибо», «Очень вкусно». Ужин и в самом деле оказался достойным, и не только консервы, обильно украшающие стол. Неужели Лиля, так вкусно готовит? Если да, то мне очень крупно повезло. Надоело питаться по столовкам и самому стоять у плиты. За столом она сидела напротив и мне было неудобно с ней, об этом говорить. А потом, когда хозяйка собирала посуду, я пытался её глазами, хотя бы о котлетах расспросить, но она в ответ лишь пожимала плечами, мол сама в шоке, ничего не пойму, приняв мои безмолвные попытки разузнать о происхождении кулинарных изысков, за что то другое. Ничего странного, каждый думал о своём. Я о котлетах, а девушка о папе и о той ситуации, в которою он нас окунул.

Беседа между мной и работниками министерства торговли началась буднично, но с небольшого экскурса, перенёсшего нас на пару лет назад.

— В семьдесят девятом, кажется, в январе, мне позвонили — сомкнув ладони в замок, заговорил Алексей Сергеевич. — Жора, я не ошибаюсь?

— В семьдесят восьмом, если быть до конца точным — поправил начальство помощник. — Но в середине декабря. У них как раз там, проблеммы были, с новогодними подарками к советско-финскому столу.

— Точно. Так всё и было. Заявку мы, конечно, в полном объёме удовлетворили. Просьба на самом верху, на контроле была — продолжил говорить главный рассказчик. — А потом, уже после Нового года, оттуда приехал человек.

— Алексей Сергеевич — остановил я его. — Извините, что перебиваю. Откуда приехал? Вы про местность мне, ничего не сказали.

— Что, действительно не сказал? — спросил мужчина и посмотрел на Жору, а тот тут же, закивал головой.

— Да, ни одного тебя склероз донимает — сказал главный докладчик и тоже покачал своей головой. — Речь идёт о небольшом посёлке, стоящем в Карельской АССР. О Костамукше.

— Год назад он городом стал — внёс поправку, Жора.

Да, повезло с ним Алексею Сергеевичу. Тоже, надо заметить, своеобразный талант. Всё помнит, о многом знает и ещё о большем молчит.

— Уже город? Бежит время — почесав подбородок, задумчиво произнёс усталый мужчина и продолжил говорить. — Так вот, прибыл к нам из Петрозаводска наш доверенный человек, через которого весь этот заказ проходил. И не один появился, а с главным снабженцем, строившегося в этой самой Костамукше, ГОКа.

— ГОКа? — переспросил я, не совсем понимая, о чём идёт речь.

— Обогатительный комбинат так называется, в этой структуре — снова заговорил помощник. — А по простому — фабрика.

— Вот именно. Но не простая фабрика, а строящаяся совместно с финнами и стало быть финансирование у неё, на недосягаемой для остальных, высоте. Посидели мы тогда хорошо. Выпили, закусили, о смысле жизни поговорили, прикинули, что к чему и пришли к очень интересной мысли о том, что этим делом грех было бы не воспользоваться, тем более до финской границы, оттуда, рукой подать. Ты же моё направление в министерстве знаешь? — обратился Алексей Сергеевич ко мне и я в ответ, тоже кивнул головой. — Ну так вот. Начали заниматься, осторожно, не торопясь, по сторонам оглядываясь. А когда цепь замкнулась и всё более менее наладилось, прямо, как назло, у нас произошла смена в руководстве. Заместителя министра сняли и нового привели. Пришлось и с этим делиться. Взяли его в долю, забрав немалую часть у старого. Хотя, грех человека обижать. Что сказать? Новый, может и молодой, и ранний, но толковый — этого у него не отнять, и слово своё держит. Если, что то сказал, чего то пообещал, то можно не сомневаться, так оно и будет. Наверное, только благодаря ему, примерно пол года назад, мы и закончили там строительство огромного ангара. Нет, не подумай, всё сделали официально и под приглядом местных властей, и даже используем его по прямому назначению, иногда. Короче, после того, как запустили складское помещение, дело перешло совсем на другую ступень. И по товарам и во взаимоотношениях между людьми, участвующими в этом процессе, и, что самое главное, по финансам. Коллектив сплотился, лишние отсеялись, нужные остались. Во главе всего встал зам министра, за ним я, дальше бухгалтер, потом человек из Республики и тот, что трудится на том самом ГОК. Как он там делит причитающиеся ему проценты, кому ещё деньги отдаёт, не