Имперский вор. Том 2 - Дмитрий Ра

– Парень, ты круто влип, – хмыкает он. – Ходят слухи, это ты виноват в том, что сын графа Горчакова потерял дар. Вроде бы даже граф грозился тебя убить.

– И после этого вы так спокойно впускаете его сюда?

– Ну так то ж просто слухи, – отмахивается он. – А вот ордер на твой арест выдал сам глава Тайной канцелярии. Ты что, не знал?

Если глава Тайной канцелярии выдал ордер на мой арест, обвинение должно быть очень серьёзным. А пропавший артефакт – крайне ценным. Но при чём тут история с Максом? Зачем Горчакову на каждом углу трепаться о пропавшем артефакте, который может помочь его сыну, и о сумке Шанка в сейфе? Так откуда появились слухи?

Была у меня в прошлой жизни подобная ситуация. Когда слух о том, что некая травница подмешивает в свои косметические сборы травы, отнимающие жизнь у её покупателей, всего за день облетел столицу королевства. Стража и зад почесать не успела, как местные леди всей толпой вздёрнули травницу на ближайшей яблоне. А потом за дело взялись мы, и оказалось, что слух – работа конкурентов из торговой гильдии.

Это я к тому, что слухи не появляются сами по себе. И что для их быстрого распространения нужна обширная сеть людей. Такая, чтобы можно было обойтись без постов в социальных сетях или жёлтой прессы.

Есть, мол, слух. Откуда пошёл? Не можем знать. Никаких следов не обнаружено.

А ведь на днях я как раз повстречался с теми, кому по силам провернуть подобное. Как сказал младший Львов, «Братство свободных» – обширная организация, и в ней состоят далеко не только фанатики…

Меня отводят обратно в ИВС. Примерно с час я жду главу Тайной канцелярии с объяснениями, но он так и не приходит. Зато в окошко в двери выдают миску каши с мясом. Баланда, конечно, та ещё, но позавтракать я сегодня не успел, а время уже за три часа дня.

Так что быстро закидываю в себя гречку с привкусом грязной тряпки, попутно думая о том, что сказал полицейский.

Если ордер на меня выдал сам глава Тайной канцелярии… Значит, Горчаков написал заявление о пропаже своего артефакта. Но зачем?! Ведь из изолятора временного содержания он меня не сможет вытащить. Разве что на почве случившегося с сыном граф Горчаков откровенно слетел с катушек и решил задействовать власти…

Греть зад в камере совершенно не хочется. На самом деле я действительно хочу помочь Максу. В том, что с ним произошло, частично есть и моя вина. А ошибки надо исправлять.

Поэтому надо подумать, как отсюда выбраться. Точнее – как это сделать законным путём. Сбежать-то как раз не проблема. Только мне нужна официальная свобода и развязанные руки. Так что придётся действовать законными методами.

Но раз Львов-старший решил, что я должен протирать тут штаны, значит, и Хатуров не станет меня отсюда вызволять. А когда против тебя целый министр и один из высших аристократов, как-то сложно найти им противовес.

А вот Назаров… Об этом можно и подумать. Этот, думаю, вполне способен пойти против главы Тайной канцелярии. К тому же он явно близок к императорской семье. Но Назарова оставлю на крайний случай. На самый-самый крайний. Не хочу одалживаться у этого старого лиса.

Снова мысленно ищу Шанка и обнаруживаю, что он хаотично таскается по всему зданию туда-сюда. Каким хреном он там занят? Может, сумку свою почуял? Она же здесь – это улика против меня. Горчакову её отдали, несомненно, на время нашей «свиданки» и совершенно незаконно.

А улики, несомненно, хранятся в каком-нибудь сильно охраняемом месте… Так что Шанку трудно будет её спереть.

Сидеть надоедает. Встаю и разминаюсь. Чуть ли на вплотную стоящие друг напротив друга двухэтажные кровати вполне способны заменить как брусья, так и турник. Качаюсь, опершись ладонями на верхние койки. И радуюсь тому, что тело уже не хочет превратиться в соплю, как в первые дни в военном лагере. Сейчас отжимания даются мне без проблем.

А ближе к ночи в камеру вталкивают трёх здоровенных парней. Воздух моментально наполняется «ароматами» носков, пота и никотина.

Подтягиваюсь и забираюсь на верхнюю койку. Всё воздух чище.

– Ну чё пялишься, щегол? – спрашивает один, становясь рядом и глядя на меня налитыми кровью глазами. – Сладкой ночки захотел? Бу-га-га!

Остальные подхватывают ржач. Ну вылитые тролли.

Оглядываю их. Татух – больше чем прыщей на морде Коляна Юсупова. Но это обычные люди, неодарённые. Правда, в камере дар и не применишь. И почему-то я уверен: они об этом прекрасно знают.

Но когда я отказывался поставить дебилов на место? Попытаются залупиться – я им такую «сладкую» ночку устрою, что всю оставшуюся жизнь на инсулине сидеть будут. Диабетики потенциальные.

Интересно, не этих ли уродов имел в виду граф Горчаков, когда говорил про местные удобства и приятную ночь? Горчаков организовал мне это подселение?

Или всё же тот, кто стоит за этим «Братством свободных» и имеет на меня большой зуб? Колдун. Мало того, что я сумел вытащить эту тварь из его собственного бункера в качестве заложника, так ему и бункер пришлось из-за меня сворачивать. А там ведь была давно действующая лаборатория…

Естественно, когда в камере выключается свет, спать я не думаю. Ухожу в лёгкую медитацию – просто чтобы успокоить источник, который бунтует под действием здешнего опустошающего артефакта. А заодно мысленно слежу за передвижениями Шанка, который всё ближе к моей камере.

Моя связь с Шанком создана не эфиром, она создана тьмой, а опустошающий артефакт рассчитан на простых одарённых. Так что отсутствие эфира хотя и не позволяет мне использовать дар, но не мешает наблюдать за рукой бога.

* * *

В тот же день

Полицейское отделение. Кабинет капитана Баканова

В дверь постучали.

– Можно, господин капитан? – В узкую щель всунулась широкая морда сержанта Дениса Сёмина. Одного из быков, не так давно скрутивших Никиту Каменского.

– Заходи, – кивнул Антон Баканов. – Чего хотел?

– Вот. – Сержант положил на стол начальника какую-то бумажку.

Баканов взял её, быстро пробежал глазами и раздражённо кинул обратно на стол.

– Ты идиот?! – рявкнул он. – Откуда здесь, на хрен, магическая прослушка?! Да тут защитных артефактов натыкано больше, чем в изюма в пасхальном куличе! Не парь мне мозг, сержант. Иди и лучше займись делом Каменского. И рапорт свой тупой забери! – Он кивком указал на принесённую Сёминым бумажку.

– И всё же я думаю, что она есть, – внезапно заупрямился тот. – Надо вызвать артефактора и проверить защиту. Вот сижу я за столом – и чувствую, смотрит кто-то… Оглядываюсь – а никого нет. Пошёл отлить – и снова… Вот прям опять чувствую, как смотрит кто-то! И взгляд такой… нехороший.

– Бабу заведи! Чтобы почаще смотрела на то, чем ты там отливаешь. И не фантазируй, как пацан нетраханный. – Баканов поднялся и потёр ладонями лицо. – Слушай, сержант… И без твоих фобий мне проблем хватает. Сначала Горчаков со своими угрозами – вынь да положь ему встречу с мальчишкой и улику на время дай. А не то лобзик в руки и на коньках в Сибирь – ёлки пилить. Потом Львов с претензиями – мол, зачем пустили к Каменскому Горчакова. Как будто я мог его не пустить! Иди отсюда, будь другом. А то у меня сейчас мозг вскипит.

* * *

Шанкар-ал-Тар сквозь вентиляционную решётку посмотрел на нервничающего сержанта и довольно пополз дальше. Ещё не все обидчики хозяина были напуганы. Да и свои сокровища надо суметь забрать…

Глава 23

В этом мире очень мало тёмного эфира. Светлый растворён в пространстве, и простые одарённые впитывают его в зависимости от силы своего дара. А вот одарённый с тёмным эфиром может всерьёз подпитаться только от родового источника.

Или в разломе.

Нет, разлом отпадает. Туда ходят только изменённые – и те не по своей воле. Не говоря уж о том, что изменённых единицы… А так-то попасть в разлом считается невозможным.

Остаётся родовой источник… Думаю, из-за него я и нужен князю Назарову. Точнее, нужен родовой источник Каменских, потому что это тёмный эфир. Страшная