Испытание золотом - Дмитрий Викторович Распопов

Брови у иудея взлетели вверх.

— Вы уже перекупаете королевские долги, ваше сиятельство? — с иронизировал он, — что дальше? Война с королевством?

— Пока всего лишь с герцогством, Иосиф, — улыбнулся я и приложил палец к губам, — только тс-с-с, это пока секрет.

— Что случилось, сеньор Иньиго? — тут же он стал серьёзным.

— Меня оскорбили Иосиф, — мой взгляд стал жестоким, — в доме моих друзей, на глазах у всех.

— Медичи попросили вас не мстить? — мгновенно понял он, — этот некто тоже их союзник?

— Милан, — вздохнул я и предупредил его, — мерзкая крыса по имени Галеаццо Мария Сфорца, покусилась на мою собственность.

— М-да, вы и правда тогда в незавидном положении, сеньор Иньиго, — согласился со мной иудей, — могу только пожелать вам успехов в этом нелёгком деле.

— Да уж, спасибо, — кивнул я, — но об этом помалкивай, даже если тебе станут известны и другие подробности этого дела во Флоренции.

— Разумеется сеньор Иньиго, мой рот всегда на замке, — кивнул он.

— Да, и ещё Иосиф по поводу долгов, — понизил я голос, — в Неаполе, пройдись также по банкирам, которые суживают деньги короне.

— Зачем, сеньор Иньиго? — удивился еврей.

— Выкупишь у них все долги Фердинанда I, — широко улыбнулся я, — предлагай выкупить их сразу, но со скидкой в двадцать-тридцать процентов. Также предлагай оплату не в золоте, а в квасцах, у меня на складах в Остии накопилось немного излишков, что можно будет продать сверх имеющихся контрактов на поставки.

— Все долги короля? — на лице еврея было написано глубокое удивление.

— Всё верно, — кивнул я.

— Сеньор Иньиго, я не понимаю, зачем вам все долги короля? — не понял меня он.

— Чтобы потребовать их возвращения конечно, — я непонимающе на него посмотрел.

— А он вам их отдаст? — удивился он, — короли обычно неохотно отдают свои долги.

— Сначала нет, — я пожал плечами, — а потом у них не остаётся выбора.

— Я не понимаю зачем это вам, но конечно займусь, сеньор Иньиго, — вздохнул иудей.

— Да и Иосиф, — вспомнил я, — начни составлять списки всех самых способных своих людей, через какое-то время они все начнут занимать высокие места в банковской системе, поскольку ты мне нужен будешь рядом.

Иудей вздохнул.

— Ваш новый проект, сеньор Иньиго?

— Именно Иосиф, — широко улыбнулся я, — ещё какой новый, я уверен, что он тебе точно понравится!

— Уже не уверен, — пробурчал он, но я сделал вид, что не заметил его скепсис. Иосиф был один из самых ценных моих кадров, так что нужно было искать людей, кто мог его заменить, если с ним не дай бог, что случится.

— Да и последнее дело, ради которого я тебе позвал, — я достал два листа бумаги, которые написал и нарисовал сам, — растиражируй в типографиях и отныне первый пусть висит в ломбардах, а второй в банках.

Еврей взял оба листа и удивлённо на меня посмотрел.

— Ломбарды и банки принимают и скупают у населения в любых количествах одну определённую старую Тирскую монету? — удивился он, — вы не боитесь, что их начнут подделывать?

— Не боюсь, — покачал я головой, — на оборотной стороне листовки, подробнейшие рисунки аверса и реверса монеты, её вес, а также все надписи, которые на ней должны быть. Серебро наши люди в ломбардах в состоянии определять, так что я не боюсь, что нам массово попытаются вручить фальшивки. С чем-то единичным будем разбираться отдельно.

— А что нам с ними делать, сеньор Иньиго? — продолжал не понимать он моё весьма странное распоряжение.

— Отправлять мне, запечатанными и пронумерованными, — просто ответил я, — все эти выкупы я компенсирую за свои деньги, и если среди них найдётся то, что нужно мне, будет выплачена премия тому, кто нашёл нужную монету.

— А что мы ищем? — заинтересовался он.

— Информация только для тебя, — я потянул за цепочку на шее, показывая ему свой шекель, — я раньше никому не говорил, но тебе скажу, что я ищу те самые тридцать сребреников. Хочу, чтобы у меня хотя бы несколько, как память о Нём.

Иудей остался спокоен, хотя было понятно почему, его религия не признавала Иисуса, как Бога или Мессию, для них он был просто проходимцем, смущавшим народ.

— Но сеньор Иньиго, как вы их можете отличить от тысяч таких же? –удивлённо поинтересовался он.

На это у меня был ответ, ради которого пришлось немного испортить собственный крест, но так было нужно, чтобы я мог в случае чего отмазываться от вопросов, подобных заданных мне только что Иосифом.

— Смотри, — я снял со своих чёток крест, положил его она стол, незаметно отодвинул серебряную пластинку, закрывающую углубление, но этого было не видно с того места, где находился он, и в углубление опустил обычный шекель.

Ничего не произошло. Тогда я с видом фокусника снял монету с шеи, отцепил её от креплений и опустил на крест, делая вид, что кладу просто на него, а не в углубление.

— Подсветить процесс опознания монеты, — нажал я нужную галочку в нейроинтерфейсе и перед глазами изумлённого Иосифа, монета слабо осветилась. Свет, естественно, исходил от углубления креста, но он этого не видел, и ему казалось, что слабо светится сама монета.

— Сеньор Иньиго! Что это⁈ — вот тут он уже удивился сильнее, — чудо?

— Это не чудо Иосиф, а большой мой секрет, который я доверил тебе, поскольку ты моё самое доверенное лицо, — я убрал монету и вернул пластинку на место, закрывая углубление, свечение тут же прекратилось, — этот крест, мне подарил дедушка, он сделан из части креста, на котором распяли апостола Андрея Первозванного. Видимо святыня реагирует на нужные монеты вот таким образом, большего я и сам не знаю.

Иудей качал головой, всё ещё смотря на монету.

— Просто невероятно сеньор Иньиго, и сколько монет вы уже нашли? — поинтересовался он.

— Пока только эту одну, — тяжело вздохнул я, — хотя ты прав, перебрал я уже очень много, начав ещё с Рима.

—