Повелительница Рун - Торнстен Финк

– Я порядочная служанка и не хочу навлечь на себя подозрение, мастер сапожник. Что скажет ваша жена?

– Я вдовец, и никого, кроме меня, в тёплом доме нет. – Он приветливо улыбнулся.

Она указала на окно:

– Там находится комната, из которой вы смотрели на меня?

Сапожник улыбнулся и кивнул:

– Оттуда прекрасно видно рынок.

«Мог бы сразу сказать», – подумала Рагне и приняла приглашение. Она вошла в тёплую комнату, пропахшую воском, сапожным варом и кожей; сапожник принёс ей чай с мёдом. Она поблагодарила его, одарив своей самой красивой улыбкой, натянула нити и позаботилась о том, чтобы он был в восторге от её общества. Колдовство было слабое и требовало самых крох чёрной серы, но ведьма была уверена, что больше на очарование этого простофили не понадобится. Он так неумело старался больше выведать о ней, что часто хватало просто улыбнуться ему в ответ. Позже, когда она восхищалась стоящей на длинных полках обувью и хвалила его мастерскую, сапожник всецело оказался в её власти. Она уселась у окна, между остатками кожи и ванной для размягчённых стелек обуви, и больше следила за тем, что происходило по ту сторону серого окна, чем за тем, что болтал сапожник.

Казалось, его ничуть не смущало, что большую часть беседы ведёт он один. Он точил сапожный нож на точильном камне и, после вопроса Рагне, рассказывал ей о городе и звездочёте. Правда, о звездочёте сапожник знал немного и вместо чего-то полезного рассыпался в жалобах на плохие времена, в которые ни звёзды, ни боги не могли дать совета. Рагне прислушалась к разговору лишь тогда, когда мужчина неожиданно замолк. По-видимому, он ждал ответа на вопрос, который она прослушала.

– Простите, я на миг отвлеклась. Что вы сказали? – проговорила ведьма поспешно и так искренне улыбнулась вдовцу, что тот, покраснев, опустил глаза.

– Пару сапог. Могу я изготовить их для вас? Как по мне, ваши годятся больше для езды верхом, нежели для ходьбы, да и особенно тепло не выглядят, хотя, несомненно, дорого стоили.

Рагне посмотрела на свою обувь. Очевидно, при превращении она отнеслась к ней небрежно.

– Они прежде принадлежали одной госпоже, переночевавшей на нашем дворе. Она подарила их мне, потому что я ухаживала за ней, когда она была больна.

– Как великодушно с её стороны, – заметил сапожник с видом знатока. – Но, как уже сказано, для ходьбы они не годятся. Я мог бы помочь, если позволите.

– Как сможет простая служанка позволить себе пару новых сапог от такого искусного сапожника, как вы?

– О, не беспокойтесь. Я уже начал одну пару, они были для жены начальника, но, к сожалению, она умерла, не успел её муж забрать сапоги или хотя бы заплатить за них. Они должны прийтись вам впору. Я бы с радостью подарил их вам, если разрешите. А вам придётся разрешить, ведь я не вынесу ни секунды дольше смотреть, как вы ходите по улицам Дривигга в такой неподходящей обуви! Позвольте лишь быстро снять мерку для правильной колодки.

Он уже взял было измерительную ленту, как до Рагне наконец дошло, что он собирается прикоснуться к ней и тем самым, возможно, разрушит колдовство, под которым она скрывается. Она отказалась.

– Прошу вас, мастер, я служанка порядочная! Я не могу принять от вас такой ценный подарок. Что скажут люди?

Сапожник замер, на миг вид у него стал раздражённый. Он называл ей своё имя или она прослушала его?

– Подумайте о моей чести, – прибавила она, скромно потупившись.

– Мне и в голову не приходило вредить вашей чести, милая фройляйн. Я слишком уважаю вас, своим присутствием вы ярко осветили мою мрачную каморку!

Рагне краем глаза заметила какое-то движение по ту сторону круглого окна. На миг ей показалось, что это мастер и его ученики, но это оказались лишь трое солдат, прогуливающихся по рынку.

Между тем сапожник говорил о выгодном положении города, бесчисленных путниках, проезжающих здесь, и о том, как хорошо это было для его дела и дохода. Рагне больше не слушала его болтовню. Рыночная площадь оживилась, но сквозь стекло были видны лишь очертания людей. Она всё больше тревожилась, что может проглядеть мастера рун. Затем, наконец, она увидела его. Бесформенная войлочная шапка, широкий плащ, но главное – оба спутника – развеяло все сомнения. Она вскочила, чуть не опрокинув чай, который то и дело подливал ей хозяин.

– Могу ли я надеяться, что вы подумаете об этом? – спросил он.

Она уставилась на него:

– О чём?

– Ну, о моём предложении…

– Как я уже сказала, я не могу принять сапоги, – нетерпеливо ответила она.

Он рассмеялся.

– О, а вы умеете шутить. Это пойдёт на пользу браку. Как я уже сказал, меня не заботит, что вы лишь простая служанка. Эта мастерская приносит достаточно дохода для двоих или больше, если захотите. Будет достаточно, если вы возьмёте на себя домашнее хозяйство и позаботитесь о детях, которых мы…

– Детях?

– Которых мы, смею надеяться, заведём в большом количестве. У меня есть мастерская, в которой может работать много рук, а ваши бёдра выглядят плодородно, как долина реки Амар. Если наши дети унаследуют моё прилежание и вашу привлекательность, у них будет всё, что нужно!

Только теперь Рагне поняла, о чём говорит мужчина. Она разбудила своих пауков, чтобы магией отвести от сапожника эту нелепицу, но потом подумала, что, вероятно, магии не потребуется.

– Ваше предложение – честь для меня, мастер… – Она запнулась, поскольку до сих пор не знала его имени. – Любая служанка посчитала бы себя счастливицей стать женой такого мужчины, как вы.

Его глаза заблестели.

– Но, – быстро продолжила Рагне, – мне нужно сперва уладить несколько срочных дел. Пожалуйста, извините меня. Вы скоро получите ответ.

И она вновь одарила его лучезарной улыбкой, которая могла означать всё и ничего.

Глаза сапожника засветились, и он пролепетал, что едва может дождаться ответа, очень рад… Остальное Рагне уже не слышала, так как поспешила на улицу. План был ясен и прост: она выскользнет из города и заберётся на гору к звездочёту, застанет его врасплох и разузнает то, что ей нужно. Сапожника она надеялась больше никогда не встретить.

Рагне поспешила через город. Она заметила, что головная боль, почти исчезнувшая в сапожной мастерской, вновь усилилась, стоило ей приблизиться к стене. Она взбежала к стенным зубцам, и на глаза у неё навернулись слёзы – мешок с сильной руной, должно быть, находился где-то поблизости.