Забытый мир - Эдмонд Мур Гамильтон

того чтобы остановить движение электронов, вы ускорите его? Шар помчится в будущее! Все вокруг него по-прежнему будет двигаться вдоль измерения времени с прежней скоростью, но он будет перемещаться быстрее, обгоняя вещи вокруг. И чем больше мы ускорим электроны, тем дальше в будущее мы его забросим… Таким же образом, если электроны раскрутить в обратную сторону, металлический шар отправится в прошлое. Таким образом, очевидно, что такой принцип может применяться практически и позволяет создать машину времени.

— Кажется разумным, — признал я. — Но трудно представить, как можно ускорить или обратить вспять движение электронов? Пока ни один человек даже не видел электрона, настолько они ничтожно малы. Тогда как управлять ими?

— Ты упомянул трудности… — ответил Лэнтин. — Но их можно преодолеть, Уиллер. Как ты говоришь, никто никогда не видел электрона, но при этом люди сделали некоторые странные вещи с электронами. Они сфотографировали их следы в камере, наполненной водяными парами, и смогли рассчитать их траектории и скорость, даже не видя их. И совсем недавно, один американский ученый смог направить пучок электронов по своему желанию. Он назвал это «катодными лучами». Когда это уже сделано, не кажется невозможным управлять их движением и внутри атома другим способом, ускоряя или обращая его вспять.

— Но есть еще одна деталь, — продолжал возражать я. — Даже если нам удастся достичь невозможного и найти способ путешествия во времени, как найти Кэннелла? Как можно найти его, не зная ни времени, ни места, куда его уволок Захватчик? Это кажется поиском иголки в стоге сена, только в тысячу раз сложнее.

Вместо ответа Лэнтин принес из кабинета и поставил передо мной большой глобус.

— У меня есть теория на этот счет, — сообщил он. — Обрати внимание на линию, которую я нарисовал, — добавил он, указав на глобус, на поверхности которого через Тихий океан тянулась линия, начерченная черным карандашом. — Кэннелла забрали в Ангкоре, как мы знаем. Он вырвался из щупалец Захватчика и упал в воду, в открытой части Тихого океана, в точке в нескольких сотнях миль к востоку от Манилы. Я отметил точку здесь, Кэннелл узнал широту и долготу этого места и записал координаты. Разве не разумно предположить, что когда Захватчик выронил Кэннелла, от боли или от удивления, после его выстрела, он летел по прямой линии к своей собственной базе, или дому, или логову? Конечно, он двигался сквозь время тоже, но в пространстве, вероятно, направлялся прямо к дому. Так что если нарисовать прямую линию от Ангкора в эту точку земного шара, и затем продолжить эту линию прямо по всему миру, то разумно предположить, что где-то на этой линии мы найдем логово Захватчика… Кэннелл говорил, что когда чудовище напало на корабль и улетело с двумя матросами, которых оно захватило, оно удалилось на север. Поэтому от этой точки к западу от Панамы, представляющий позицию судна, я нарисовал еще одну линию прямо на север. Обе линии пересекаются в одной точке — в южном Иллинойсе. И если моя теория верна, где-то рядом с точкой пересечения — гнездо чудовища, так что мы знаем «где», но, к сожалению, не знаем «когда». Так что если мы сможем овладеть перемещением во времени, то сможем найти чудовище и освободить его жертв. Это призрачный шанс, конечно, но единственный.

Я молча размышлял над его словами. Но я чувствовал вопрос в его глазах и почувствовал его желание, прежде чем он его высказал.

— Уиллер, ты мне поможешь? Вместе мы сможем это сделать, сможем найти этот секрет путешествия во времени и найти Кэннелла. Я знаю, что он не был твоим близким другом, но я прошу помочь, больше мне просить некого. Кто поверит в эту бредовую историю? Но ты всё видел сам, и ты знаешь, ты понимаешь… И если мы могли бы работать над этим вместе…

Не отвечая, я шагнул к окну и посмотрел на город. Внутри меня шла борьба. Пока мы говорили, ночь опустилась на Нью-Йорк и зажгла сверкающие огни города, словно волшебные огненные цветы. День прошел с того момента, как на наших глазах был похищен Кэннелл. Всего двадцать четыре часа!

Я, должно быть, пробормотал это вслух при Лэнтине.

— Всего за двадцать четыре часа для нас, Уиллер. Но как долго для Кэннелла, интересно? Тысячи, десятки тысяч, миллионы лет? Интересно, найдем ли мы его живым…

Он остановился, но мысль была ясна. Где был Кэннелл теперь? В какой адской дыре неведомых эпох? Я вспомнил страх на лице Кэннелла, то, как сам испугался, когда Захватчик смотрел вниз на нас. Готов ли я сразиться с этим неведомым и непостижимым ужасом? Хватит ли у меня мужества?

Стоя у окна, я боролся со своим страхом. Наконец, я протянул Лэнтину руку.

— Я с тобой! Если мы сможем открыть секрет Захватчика, мы отправимся искать Кэннелла!

ГЛАВА 5. Машина времени

У МЕНЯ НЕТ НАМЕРЕНИЙ излагать детали работы, которая занимала все наше время в течение нескольких недель. Теорию таких путешествий в своем трактате изложил Лэнтин. Практическую часть мы изложили намеренно запутанно и невнятно, не считая путешествия во времени благом для современного человечества. Наиболее важную часть наших открытий — «волну времени», мы упоминаем лишь вскользь.

Есть причины, из-за которых, ни д-р Лэнтин, ни я не желаем, чтобы кто-либо повторял наш эксперимент. Таким образом, неизбежно, что часть этого повествования будет намеренно размытой.

Я могу сказать, что без записок, которые оставил нам Кэннелл, мы бы никогда не достигли успеха. Эти записки, краткие, написанные человеком, далеким от физики, все же смогли указать нам верный путь. Мы занялись ускорением электронов в составе атома — все наши усилия были сосредоточены на решении этой задачи.

К счастью, Лэнтин имел практически неограниченный денежный фонд, и мы смогли использовать несравненные ресурсы его большой лаборатории, чтобы продолжать наши поиски. Работая день и ночь, в условиях полной секретности, мы искали силу, способную ускорять и замедлять электроны на их орбитах.

Тянулись бесплодные недели напрасных экспериментов, и, казалось, успех не ближе, чем когда-либо. Фонд начал проявлять к нашим странным опытам закономерное любопытство, которое мы не могли удовлетворить. Мы перебирали все известные поля и излучения — без толку. В конце концов, сочетая видимый свет с неким другим диапазоном электромагнитных волн, мы добились успеха.

Я говорю «мы», но это был триумф Лэнтина. Вспышка его озарения позволила создать то сочетание волн разной длины, которое мы назвали «волнами времени», с их помощью мы могли ускорять, и замедлять и разгонять электроны по собственному