Князь Целитель 3 - Сергей Измайлов

Я снял колбу с горелки и опустил в лёд. Такого я ещё не видел и объяснить никак не могу — вишнёвого цвета жидкость в колбе начала светлеть, доходя до ядовито-бирюзового цвета, а лёд в ведре стал кроваво-красным. Это как?

Задавать вопрос вслух я не стал, некогда. Женя добавила в колбу несколько капель масла из каких-то там косточек, потом ещё немного и ещё, пока раствор не стал оранжевым.

— Убери! — сказала Женя Косте, отодвинув в его сторону ведёрко кровавого льда.

Парень уставился на лёд, побледнел, но ясность сознания сохранил.

— Это куда? — спросил Костя.

— Видишь, на полке банка с зелёными гранулами? — спросил я его и дождался кивка. — Горсточку гранул нейтрализатора сюда высыпь и когда обесцветится, вылей в раковину.

— Понял, — снова кивнул парень и пошёл выполнять. — Как тут у вас сложно всё.

Все необходимые ингредиенты в установку синтеза загружены, теперь остаётся только следить и ждать. Уже через минуту начали слезиться глаза и запершило в горле. Я полез в шкаф за респираторами, а Женя открыла дальнее окно, чтобы ветер не дул напрямую на горелки и конструкцию. От предложенного мной средства защиты она сначала отказалась, но потом закашлялась и сама схватилась за респиратор и быстро надела.

Через десять минут из финишного змеевика в подставленную банку упали первые капли маслянистой жидкости красивого рубинового цвета. Вот он, тот самый эликсир моментального восстановления и без нежелательных побочных эффектов.

Женя продолжала контролировать процесс синтеза, а мы с Костей, как заворожённые, считали падающие в банку капли.

— Красота-то какая! — восхищённо произнёс Константин.

— Ага, — кивнул я. — Хоть в рамочку и на стену картинной галереи.

Женя посмотрела на баночку с готовым эликсиром и на продолжающую двигаться по системе жидкость.

— На пять доз здесь точно хватит, — сказала она, обернувшись ко мне. — Так что возьмёшь его с собой в экспедицию.

— Просто отлично! — сказал я, улыбаясь и продолжая наблюдать за рубиновыми каплями.

— Ваня! — резкий голос Анатолия Фёдоровича, появившегося в проходе, вырвал меня из медитативного созерцания. Подходить ближе мужчина благоразумно не стал. — Иди, тут к тебе пришли.

Интересно, кто бы мог ко мне прийти, что зовёт сам заведующий?

— И кому я так понадобился? — не удержался я от вопроса, когда вышел в коридор.

— Одному моему старому знакомому, — ухмыльнулся Герасимов.

В холле приёмного отделения стояла смутно знакомая одинокая фигура в военной форме. Когда мужчина повернулся к нам лицом, я сразу узнал Владимира Алексеевича, старшего целителя из прошлой экспедиции.

— Я вас приветствую, молодой человек! — улыбнулся мужчина и протянул мне руку.

— Доброе утро! — ответил я, принимая рукопожатие.

— Раз уж Анатолий Фёдорович упирается и не хочет больше ходить со мной в Аномалию, то хоть вы меня не подведите, — сказал он, всё так же улыбаясь. — С вами было приятно работать в прошлый раз.

— Спасибо, — сказал я, кивком обозначив поклон. — Я с удовольствием.

— Тогда не будем лишний раз сотрясать воздух, — сказал он уже более серьёзно. — Завтра к шести утра возле северных ворот. Амуниция своя, провиант наш.

— Мы идём на несколько дней? — решил я уточнить, вспомнив комментарий Анатолия Фёдоровича по этому поводу.

— С чего ты взял? — насторожился Владимир Алексеевич, тут же перейдя на ты.

— Слышал, что такое возможно, — спокойно ответил я, пожав плечами. — Вот и спросил. К тому же в прошлый раз почти ничего не успели сделать, наверняка в этот раз захотят уйти с результатом.

— Так-то логично, — сказал целитель, пристально глядя на меня, потом перевёл взгляд на Герасимова.

— А что, в этом есть какой-то секрет? — развёл тот руками. — Уж как по мне, так предупреждён, значит, вооружён.

— А по мнению руководства, не стоит заставлять персонал паниковать заранее, — сухо ответил Владимир Алексеевич.

— Можно подумать, что паника на территории Аномалии будет более предпочтительной, — ухмыльнулся Герасимов.

— Это не моя прихоть и не мой план, а директива сверху, — так же сухо сказал Владимир Алексеевич. — А уж хорошо ли им там всё видно с высоты своего положения или плохо — это уже не моё и тем более не твоё дело.

— Ну раз не моё, то я умываю руки, — несколько раздражённо ответил Анатолий Фёдорович. — Идите на свой пикник кабанятину жарить, а у меня своя работа есть.

Герасимов повернулся и ушёл, а мне стало даже немного обидно за него. Видимо, Владимир Алексеевич прочитал в моём взгляде обвинение в свой адрес и это заставило его нахмуриться.

— К шести утра у северных ворот, — повторил он и пошёл на выход.

Я проводил его взглядом и вернулся в лабораторию. Попадаться на глаза Герасимову я сейчас особо не хотел, скорее всего, он огорчён сейчас таким странным поведением своего старого знакомого.

— Что он хотел? — настороженно спросила Евгения, разбирая установку синтеза.

— Завтра снова ухожу в экспедицию с Фридрихом Стефановичем, — сказал я.

Сначала хотел сказать «с твоим дядей», но не стал при посторонних ушах, Костик так и сидел в лаборатории.

— Понятно, — нахмурилась девушка. — Прихвати там чего-нибудь ценного для эликсиров, я тебе список составлю.

— Боюсь, там не особо получится травы собирать, — покачал я головой.

— Ну мало ли, — пожала Женя плечами, нашла листок и взяла ручку. — А вдруг что редкое и интересное найдешь?

— Ну если вдруг, то обязательно принесу, пиши.

* * *

За час до обеда мы совместными усилиями попрятали в лаборатории всё бьющееся и ломающееся, чтобы рабочие при монтаже новой вытяжки не повредили и не нанесли невосполнимый ущерб. Герасимов сказал, что мы за оборудование лично головой отвечаем.

За день была пара поступлений раненых, но массовых не было, меньше дюжины каждый раз. Стрельба и взрывы на севере и северо-востоке становились всё реже, пока не наступила полная тишина. Иногда с севера доносились отголоски рёва тракторного двигателя.

— Начали закатывать воронки и земляные кучи бульдозерами, — сказал Герасимов. — Чтобы поле ровное было. Заодно и разорванных монстров прикопают. Верный признак затишья, возможно, долгого. Так что экспедиция как раз вовремя, Фридрих своё дело знает.

— Анатолий Фёдорович, вы на Владимира Алексеевича не обижайтесь, — начал я осторожно, увидев, что шеф уже особо не злится. — Я точно знаю, что он вас уважает и не хотел обидеть.

— Да я на него не обижаюсь, — махнул рукой Герасимов. — Он по-своему прав, не мне всё это сообщать членам экспедиции. Просто он иногда бывает настолько правильным, что аж глаза щиплет. Всё должно быть чётко и по полочкам, даже если это нелогично. Приказ есть приказ. Такое впечатление, что он не целитель, а солдафон со стажем. Но мужик он нормальный,