Лилис - Олег Лукьянов

Я знакомился с «Эльвой» заново. Она стала совершенно другой: даже в самых ее закоулках, в узких технических коридорах было светло и идеально чисто. Потоки воздуха, гуляющие по комнатам и отсекам, обвевали свежестью и пахли не то морем, не то хвойным лесом.

Где бы я ни проходил, люди отвлекались от своих дел, чтобы приветствовать меня, а у безмолвно охраняющих их андроидов будто бы начинали ярче светиться визоры.

Наконец дошел до прозрачных дверей, открывающих вход в оранжерею. На корабле это было единственное место, где росло что-то зеленое. Кажется, ученые использовали растения для своих сумасшедших экспериментов. Впрочем, Эльва не подтвердила наличия в оранжерее хоть чего-то опасного.

Зато тут было все: от здоровенных клумб с сорной травой и искусственно воссозданной пустыни с пальмами до ручейка, бегущего в корнях могучих сосен. Пока смотрел на все это великолепие, пришло в голову, что кто-то из ученых все же любил природу, потому и создал на корабле зеленый уголок, чтобы украдкой любоваться…

– Найта! – крикнул я. – Ты где?

– Я здесь, мой накинадэ, – сказала возникшая словно из-под земли эльвийка.

Она кинулась ко мне, но не стала награждать страстным поцелуем за проделанный путь: вместо этого просто прижалась к груди.

– Все хорошо, Найта?

– Да милый, ты рядом, а значит, все чудесно.

– Ты уже несколько раз назвала меня «накинадэ», но почему-то я не понимаю значения сего слова.

– Это неважно…

Я отстранил ее от себя, встряхнул за плечи:

– Найта, не узнаю тебя, почему ты все время грустишь?

Она пожала плечиками, потом посмотрела вокруг и произнесла:

– Здесь, в твоем замке, столько предательства… Я не знаю, кому доверять, не знаю, где враг, а где искренний друг. Моя душа задыхается. Мне казалось, что, если найду сад, все вернется на круги своя, но вот он, сад… Тут есть могучие дубы и нежные вязы, но я почти не чувствую жизни. Этот сад словно бы мертв…

– Возможно, – прозвучал откуда-то с потолка чуть холодноватый голос, – вам это кажется потому, что здесь не полностью воссоздан биологический баланс. Отсутствуют насекомые, птицы… В лаборатории хранится генетический материал фауны Земли, если будет угодно, я поставлю перед научными сотрудниками задачу по ее частичному возрождению.

– Спасибо, Эльва, сделай одолжение.

Я вновь уставился на девушку со странными, впрочем, милыми ушами. Она была все так же прекрасна, весь облик лучился жизнью, манил свежестью, однако из глаз пропало какое-то сияние. Пытаясь его возродить, пошел на известный риск:

– Найта, я вообще-то знаю, что вернет тебя к жизни и поднимет настроение…

– Правда? Что же?

– Ты, наверное, опять разозлишься?

На этот раз девушка отстранилась сама:

– А-а, ты об этом…

– Найта, я ничуть не хочу тебя обидеть, но пытаюсь понять. У твоего народа считается отвратительным проявление плотской любви? Или это… другая физиология?

Она грустно улыбнулась:

– Я знаю это слово. Нет, со мною все в порядке, в физиологии эльвийских дев нет принципиальных отличий от физиологии человеческих женщин. Но ты предлагаешь немыслимое. Я люблю тебя больше жизни, но даже с учетом того, на что ты пошел ради меня, не могу выполнить это твое желание. Впрочем, если ты прикажешь…

– Ты можешь говорить попонятнее?

– Если я разделю с тобой ложе, то перестану быть твоей накинадэ и стану простой наложницей.

– Стоп. Накинадэ – это что-то типа невесты?

– Да. Почти.

– Так давай поженимся и будем спа… делить ложе на законных основаниях.

Вот тут ее глаза не то что зажглись, а прямо-таки загорелись огнем.

– Это правда? Ты возьмешь меня в жены?

– Разумеется, глупенькая, а что тут такого?

Она сжала меня в объятиях крепко-крепко:

– Я так тебе благодарна! Так благодарна!

– Ага, я тоже счастлив. Надо бы обсудить тонкости свадебной церемонии и назначить дату… И знаешь, чем скорее мы поженимся, тем лучше для меня!

Найте, несмотря на ее желание проводить меня до каюты, пришлось остаться в оранжерее наедине с природой, а я вновь в гордом одиночестве отправился к ближайшей станции монорельса. Пускай девочка дуется, потом подарю ей что-нибудь красивое, и она вновь улыбнется.

– Мой капитан, – вдруг обратилась ко мне Эльва, – нам с вами необходимо поговорить.

– Да, я внимательно тебя слушаю.

– Вы должны знать, что… я тоже вас предала.

Я споткнулся.

– Я пыталась избавиться от Найты, – закончила душа корабля.

– Знаю.

– Знаете, сэр? Но откуда?

– Та запись, которую ты продемонстрировала мне, когда три охотника отправились уничтожать демонов… Несколько позже я догадался, что именно было не так…Когда ты от моего имени приказывала им вернуться… Они ведь этого не слышали. Пусть на меня обиделась Найта, но не в характере Балаута и не в обычаях бывшего лейтенанта игнорировать прямые приказы.

– Да… вы правы, сэр. Но имелся и еще один момент. Я могла остановить магистра, когда он похищал Найту, но не сделала этого. Я не знала, что вы пойдете из-за нее на смерть…

– Все уже в прошлом, Эльва, – сказал я, вздохнув. – Рад, что ты призналась.

– И вы не сердитесь на меня, капитан?

– Нет, Эльва. Ты маленький ребенок, только-только учишься справляться со своими эмоциями. Я не вправе на тебя сердиться. Кроме того, ты мне даже не друг… ты словно член моей семьи, возможно, моя дочь.

– Спасибо, мой… отец!

С ответом я сразу не нашелся, а потом стало как-то не до этого: путь закончился станцией, на которой я и побыть-то толком не успел, поскольку, скрипнув всеми колодками, передо мной сразу предстал вагон монорельса.

В нем оказалось несколько человек, по виду специалисты, но разобрать, к какому они принадлежат классу, я не смог. Поприветствовал их кивком, и лишь после того, как сел в самый угол вагона, пассажиры перестали изображать из себя памятники и уселись на свои места.