Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Эк ты, братец, мудришь, — Шувалов подошёл ближе, качая головой. — Не перехитришь сам себя?

Я молча кивнул, заканчивая с «винтовыми» Знаками. Некогда мне на болтовню отвлекаться. Вот закончу, тогда и буду на вопросы отвечать.

Оставалась последняя деталь — прицел. Маленький Знак у казённой части и его зеркальный двойник на конце ствола. Очень удобная штука, только вот пользоваться ей может человек исключительно с магическим зрением. Оттого прицел и не ставят на армейские пушки — стрелять придётся обычным артиллеристам, а не магам.

— Готово, Пётр Иванович, — я обернулся и посмотрел на Шувалова без страха и подобострастия. — Выбирайте цель.

Шувалов хмыкнул.

— Давай-ка, братец, на двести саженей постреляем, как по уставу положено. Пятьсот мы с тобой многовато взяли для спора.

Ага, специально, значит, меня хотел подразнить. Знал, что на пятьсот будет разлёт в семь саженей и ни в какую мишень не попадёшь, кроме как случайно. Ну уж нет, надо и мне гонор показать, чтобы неповадно в следующий раз было.

— Зачем же, Пётр Иванович. Уговор дороже денег, на пятьсот и будем стрелять. На двести любой дурак попадёт, если глаза на месте.

Вельможа зажмурил левый глаз, будто прицеливался в меня.

— Уговор, значит. Ну, раз такое дело, стреляй. Вон ту мишень возьми.

Он пальцем указал на щит из досок в середине просеки. Да, пожалуй, и правда пятьсот саженей до неё будет.

Ядра нашлись здесь же, в большом ящике. Не слишком напрягаясь, я закатил ядро в ствол и пропихнул прибойником до запальной каморы. Навёл орудие, ориентируясь по прицельным Знакам, и взял пальник на длинной ручке. Пришлось и на нём обновить Знак, разрядившийся от частого использования.

— Орудие! — скомандовал я сам себе.

Развернулся к пушке и поднял пальник. Шувалов отступил в сторону, чтобы не мешать.

— Пли!

Я резко опустил пальник, соединив «фитильный» Знак и запальную связку на пушке.

Бубух!

Орудие дёрнулось, а ствол выплюнул облако пламени и дыма. На пару секунд у меня заложило уши, и я с непривычки пару раз тряхнул головой.

— Попал! — удивлённый Шувалов схватил меня за плечо. — Ей-богу, попал. Ну ты, братец, даёшь. Пятьсот саженей! Ах ты, чёрт хитрый, выиграл спор, а!

Он хлопнул меня по спине, скалясь хищной улыбкой:

— Молодец! Не зря я тебя в Париже пристроил, ой, не зря. Выучил науку, горжусь!

Шувалов так радовался, будто сам обучал меня и заслужил лавры наставника.

— Давай ещё раз! — он ткнул пальцем в другую мишень. — Покажи, что не случайно.

Со вторым выстрелом получилось ничуть не хуже. Деревянный щит разломился пополам, разбросав вокруг жёлтые щепки.

— Силён! Я думал, ты как эти, — Шувалов скривился, — только языком ворочать горазд. Ан нет, сказал и сделал, всё по чести.

Он махнул рукой и потопал в сторону кареты.

— Едем. Обсудим за обедом, чем тебя наградить.

* * *

Шувалов привёз меня в небольшую ресторацию на окраине Петербурга. Наверняка он был здесь частым гостем — сразу же забегала прислуга, навстречу поспешил сам хозяин заведения и провёл нас в отдельный кабинет.

— Как обычно, Пётр Иванович? Сейчас же всё сделаем, — рассыпался в любезностях хозяин. — Не ждали вас увидеть сегодня, но как чувствовали, как раз стерлядь начали готовить. Вина итальянского прикажете подать?

Вельможа повёл рукой по воздуху, шевеля пальцами.

— Сию секунду будет, не извольте беспокоиться. Прошу вас, присаживайтесь, закуски уже несут.

Шувалов для начала закусил, выпил немного, а уж потом начал разговор.

— Не думал, что ты и вправду учился, Костик, не ожидал. — Голос звучал покровительственно, будто я был его воспитанником. — Но так даже лучше.

Он покачал головой, кинул на меня пристальный взгляд и резко переменил тему.

— Гадаешь, зачем тебя в Петербург привезли?

Я кивнул.

— Талант у тебя больно гадкий, — Шувалов приподнял ладонь и пальцами изобразил паука, — вреда от него много. Вот, скажем, помрёт какой сенатор, а ты его допросишь о делишках да о взятках. У семьи нажитое конфискуют, да по миру пустят. Кому приятно такое? Не любило дворянство твоего дядю, а следом и тебя. Матушку-императрицу против Василия Фёдоровича настроили, а такую мелочь, как ты, и вовсе раздавить готовы. Соображаешь?

Он налил себе ещё один бокал из бутылки, выпил залпом и продолжил:

— Как бы и тебя в ссылку не отправили. Только у Василия Фёдоровича друзья были при дворе, имением обошлось, а тебя в Сибирь отправят.

Ох, не просто так Шувалов заливается. Что-то он от меня хочет, вот и пытается запугать. Сам скажет или будет играть втёмную? Пожалуй, надо выходить на прямой разговор без всех этих намёков.

— Пётр Иванович, скажите честно, к чему этот разговор?

Шувалов изобразил удивление:

— Помочь тебе хочу, Костик, помочь. Я тебя давно знаю, да и Василий Фёдорович со мной дружил.

— И всё же, Пётр Иванович, давайте начистоту. Так и вам, и мне проще будет.

Несколько секунд Шувалов буравил меня взглядом, а затем рассмеялся.

— Умён, чертяка, — погрозил он мне пальцем, — весь в дядю. Ладно, прямо так прямо.

Вытерев рот салфеткой, он сменил тон:

— Про войну с Фридрихом, чай, слышал? Елизавета Петровна побед требует, оружия нового, пушек опять же. А у меня пушкарей не хватает. Думаешь, я просто так тебя проверял?

— Хотите меня к себе на службу взять?

— Догадливый ты больно для пушкаря, — Шувалов скептически ухмыльнулся. — С Талантом у меня не служат, на то особый приказ Елизаветы Петровны есть. Но для войны я тебя у матушки-императрицы выпрошу. А ты, коли обелю перед ней, отработаешь на совесть. Сколько у тебя на одну пушку ушло? Меньше часа, так ведь? Вот и поработаешь за десяток пушкарей.

Он откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

— Сделаешь — отблагодарю по-царски. Отведу гнев Елизаветы Петровны, от себя денег насыплю. Может, даже орден какой выхлопочу.

— А если нет?

Не переставая улыбаться, Шувалов пальцем демонстративно раздавил на столе хлебную крошку.

— Понял?

— Как не понять, Пётр Иванович, всё яснее ясного.

— Согласен?

Я вздохнул, секунду подумал и кивнул. Выбора всё равно особого не было: нет у меня сил тягаться с любимчиком императрицы. Не знаю, в какой своей игре Шувалов хочет меня использовать, но отказаться уже не получится. Не соглашусь добровольно, он меня дожмёт по-другому.

— Вот и отлично, — он улыбнулся и сам налил мне в бокал. — Не подведи меня, Костик. На совесть поработаешь — получишь моё дружеское благоволение. А друзей я завсегда приголубить готов. На совесть, понял? Коли понял, запоминай, что будешь матушке Елизавете Петровне отвечать…

* *