Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский

На втором диске все произошедшее было снято изнутри кабины «Страйкера», и было видно, что в некоторый момент времени связь электроники машины с командным пунктом прервалась, а затем машина пошла на штурм наблюдательного пункта. Прицеливание, выбор боеприпасов и команда на поражение цели – все было прекрасно видно по панелям приборов кабины. А потом, когда машина остановилась, экраны один за другим погасли.

– Вот это да! Так что же там случилось?

– Думаю, нам следует снова пригласить Свиридова …

А в разведуправлении АНБ с интересом читали совершенно секретный доклад о происшествии во время испытаний «Старйкера», особенно заключительную часть документа.

«… Установить причину болезненного состояния сержанта Джекобса П. Армстронга не представляется возможным. Содержание алкоголя в крови сержанта в несколько раз превышает уровень смертельной дозы, после проведенной интоксикации Джекобс не помнит ничего, произошедшего с ним за последние двое суток.

Все электронные устройства машины находятся в полном порядке и причина изменения программы и выполнения непредусмотренных действий неизвестна. Полная проверка всех электронных систем платформы подтвердила их нормальное функционирование.

Предлагаем провести расширенную проверку машины с соблюдением повышенных мер безопасности».

А сотрудникам Шнурпа Свиридов пересказал своими словами заключение по результатам расследования ЧП во время полигонных испытаний «Страйкера», сказав, что оператор был пьян в стельку и ничего не помнит. По крайней мере так решили эксперты, проводившие расследование инцидента.

Новые испытания проверенного до последнего винтика «Страйкера» производили в условиях повышенной секретности и высочайшей безопасности. Для пущей важности в машину был заложен аварийный заряд взрывчатки с дистанционным радиоуправлением по независимому каналу.

Испытания производили в полностью дистанционном режиме без оператора, и поначалу все шло по программе – «Страйкер» уничтожал цели, маневрировал и уходил от ракет, успешно стрелял по закрытым и открытым целям …

А потом машина внезапно взорвалась, и, как показал последующий осмотр, подрывной заряд в машине не сработал. Взорвались двигатели платформы, причем сразу оба.

Причину взрыва этих двигателей установить не удалось, сколько не бились над этим эксперты.

Испытания платформы были отложены на месяц, и за этот месяц двигатели для платформы непрерывно испытывали и гоняли на самых немыслимых режимах.

Через месяц во время испытаний на полигоне снова без оператора в полностью автоматическом режиме опытная машина взорвалась во время стрельб – сперва взорвался заряд в стволе орудия, а затем взорвались боеприпасы в кассете.

От опытного экземпляра осталось очень мало, и опять экспертиза не могла понять причин очередной аварии …

Из записей ЖЕНИ КУЛЬЧЕНКОВОЙ 1

ПОЛИКЛИНИКА

Женя переждала приступ тошноты и отпила глоток лимонного напитка, приготовленного с утра ее мужем.

Несмотря на то, что беременность началась с удушающей тошноты Женя и ее муж были безмерно счастливы – они так долго собирались завести детей …

Женя отправлялась в редакцию не каждый день, вернее, не каждое утро. Она любила готовить материалы для газеты дома, листая свою записную книжку и включая диктофон.

Но сегодня она открыла свой дневник.

Это был новый дневник – в отличие от старого записи в этом дневнике начинались с момента их поселения в этом городе, в этой квартире.

Перелистывая страницы Женя остановилась на записи о поликлинике.

Как оказалось название «медсанчасть» привычно не одной Жене, и получив вызов на диспансеризацию она не особенно удивилась.

В поликлинике-медсанчасти ей сразу понравилось – светло, просторно, спокойно.

– Девушка, вы куда? – окликнул ее охранник при входе.

– А вы всех своих знаете? – спросила его Женя, показывая паспорт и вызов из поликлиники.

– Теперь и вас знаю, Евгения Анисимовна. Проходите, пожалуйста.

Регистратура была обычная, с окошками в стеклянной перегородке. Женя протянула направление и девушка за окном выбрала из стопки уже готовую карточку.

– Проверьте правильность ваших данных, – сказала девушка. – А вот вам ваш маршрут на сегодня.

И девушка протянула Жене листочек с перечнем кабинетов, и Женя пошла искать первый в списке номер. Это оказалась аналитическая лаборатория, где она отделалась очень быстро – ей просто дали талончик на анализы на завтра – натощак! – и предупредили, что работают они с восьми часов утра.

Дальше Женя посетила терапевта, гинеколога, хирурга, невропатолога, отоларинголога, окулиста, дерматолога, пульмонолога, кардиолога и даже диетолога.

Освободившись к обеду Женя с удивлением отметила, что самая большая очередь к врачу, в которой ей пришлось подождать, была к окулисту, где сидели пожилые женщины. А чаще всего перед Женей у двери нужного ей кабинета оказывался один единственный пациент.

А наутро с баночкой жидкости для анализа она с раннего утра появилась в поликлинике и сдала кровь на многочисленные исследования, в том числе на ВИЧ, гепатит и прочие нехорошие болезни, а еще ее заставили глотать резиновую кишку и взяли на анализ ее желудочный сок.

И в конце концов Женю отпустили, вручив ей подобие визитной карточки с ее персональным номером и телефоном поликлиники, по которому можно было не только записаться на прием, но и вызвать врача на дом …

МАЛЬЧИКИ

Перевернув несколько страниц Женя нашла свои первые записи, посвященные знакомству с мальчиками (было подчеркнуто с «теми» мальчиками) и их семьями.

Первое, что поразило ее несмотря на предупреждение, были сами беседы с мальчиками.

Она подготовилась к серьезным разговорам на важные темы, но то, что произошло, было просто невероятно. Мальчики оказались обыкновенными озорными мальчишками своего возраста и одновременно всесторонне образованными и культурными взрослыми людьми.

Разговаривать с ними Жене было одновременно и легко и сложно, но самое главное – безумно интересно. Женя встречалась с ними много раз и каждый раз разговоры были интересны и для Жени очень полезны.

В ее записях каждому мальчику и каждой семье был посвящен целый отдельный раздел.

Начинался этот раздел со страниц, посвященных Александру Кузовенину, его брату Роману и их родителям – Екатерине Михайловне Кузовениной и Василию Герасимовичу Разумееву.

Саша, как его привычно все называли, с большим интересом читал серьезные книги по комбинаторике, векторной математике и нетривиальным способам планирования экспериментов в сложных недетерминированных системах.

И при этом по наблюдениям Жени оставался любознательным и довольно озорным подростком. Женя заметила, что у всех мальчиков есть общая черта – их озорство никогда не выходило за рамки веселой игры и никогда не вызывало нареканий старших.

Саша много времени посвящал младшему брату – водил его в детский садик, играл с ним.

Тут тоже была особенность, которую отметила Женя, и которую это очень порадовало – все эти «особенные» мальчики и их младшие братья старались держаться вместе, и каждый из старших очень заботливо относился не только к своим, но и к чужим