Девушка с картины - Кэрри Баррет

с мальчиками. Может, они захотят завтра поплавать на лодке? Дом казался слишком большим без мебели, и голоса эхом отражались от стен. Когда же доставят наши коробки с вещами?

Я осмотрелась. С практической точки зрения новое жилье идеально, так же, как и сад. Просто сильно отличается от предыдущего места жительства. К тому же решение, которое мы приняли, внезапное, к нему нужно привыкнуть.

— Продолжим осмотр? — Я отчаянно пыталась излучать энтузиазм.

Мальчишки, обрадовавшись, бросились наверх, а мы, не спеша, пошли за ними. С одной стороны, мне не терпелось попасть в студию, с другой — боялась за свою реакцию. И все же непонятно: был ли кто-то у окна?

Пока сыновья обсуждали с отцом, кому какая комната достанется, я, затаив дыхание, пробралась на чердак. Хоть и без мебели, он тоже оказался идеальным. Я недобро усмехнулась: Бен опять прав. Студия была большой, сужающейся под карнизом со стороны фасада, с двумя огромными окнами, выходящими на сад. Именно у левого окна, как мне тогда показалось, стояла фигура человека. Голые полы окрашены в белый цвет. Стены тоже белые, покрытые эмульсионной краской, где по кирпичу, где по остаткам старых обоев. Здесь просторно и свежо.

Я подошла к окну с чашкой чая в руках. От открывшегося вида и невероятного освещения перехватило дыхание. Отличная комната для художественной студии. Интересно, предыдущие хозяева занимались живописью? Наверняка. Лучшего применения не найти. Чердак не подходил ни для спальни, ни для гостиной. Лестница, ведущая к нему, была узкой, а дверь маленькой. Протащить сюда кровать было нереально, ну если только отдельные ее части, с тем чтобы собрать внутри.

Я осмотрелась вокруг в поисках предмета, похожего на человеческую фигуру и бросила взгляд на газон. Ничего.

По лондонской привычке сев на оконный карниз, критически изучила студию. Ничего угрожающего или страшного. Большая, пустая комната. Большая, пустая и невероятно привлекательная. Я права, человек в окне — оптический обман: в тот момент солнце светило настолько ярко, что, вероятно, отразилось в старых стеклах…

И тут я вспомнила, что из сада видела два больших окна и одно маленькое. А внутри студии только два больших. Странно. Поставив чашку на подоконник, я вышла в холл. Рядом ничего не было: ни дополнительной комнаты, ни двери. Волосы на затылке зашевелились. Очень странно.

Раздираемая любопытством и страхом, заинтригованная, я спустилась к детям. В самой большой спальне, окна которой выходили в сад, сидел муж с заплаканным Стэном и угрюмым Оскаром.

— Мамочка, — начал сын, едва завидев меня. — Большая комната — моя, потому что я — старше. Но Стэн хочет ее, чтобы наблюдать за пиратами в море. — Личико сына сморщилось. — Я тоже хочу смотреть на пиратов.

— Двухъярусные кровати! Мы сделаем двухъярусные кровати — корабли. И вы вместе сможете искать пиратов.

Бен бросил на меня благодарный взгляд. Я улыбнулась в ответ.

— Случайно обнаружилось кое-что забавное на чердаке. Не хотите пойти со мной посмотреть?

Муж и дети поднялись по узкой, шаткой лестнице. Мы выстроились посередине комнаты, любуясь морским пейзажем из окна.

— Слушай. Помнишь, я говорила, что видела три окна? Два больших и одно маленькое?

— Но сейчас ты видишь только два окна. — Бен кивнул, на его лице мелькнула догадка.

— Безумие!

Он подошел к одному из окон и толкнул створку. Крепко зафиксированная, она едва открылась.

— Думал, смогу высунуться, чтобы посмотреть, где другое окно, — объяснил муж. — Но мне не просунуть даже голову.

— Я смогу, — вступил в разговор Оскар.

— Нет. — Мы с Беном дружно отказались от помощи сына.

Сын расстроился.

— Может, маленькое окно в соседнем доме? — спросил он.

Бен взъерошил волосы.

— Хорошая идея, приятель. Но соседней двери здесь нет. Это не Лондон.

Застыв, я смотрела в окно, чувствуя неясное волнение. Радость?

— Вижу, тебе нравится. Малейший намек на тайну, и ты в своей стихии.

Бен прав.

— Ой, ну ладно, — парировала я. — Окно — призрак. Не притворяйся, что тебе не интересно.

Не отрицая, муж улыбнулся.

— Может, где-то есть секретная комната? — предположила я. — Портал в Нарнию?

— А может, в старых толстых стенах выложена вентиляция из кирпичей?

Я хмыкнула:

— Не порть магию!

Бен усмехнулся:

— Думаю, мы бы заметили, будь дом снаружи больше, чем изнутри.

— Как ТАРДИС1, — весело закричал Оскар, но тут же нахмурился. — Только в обратном порядке.

Я рассмеялась:

— Не думаю, что вы, ребята, понимаете всю серьезность, — притворно строгим тоном произнесла я. — Возможно, здесь кроется что-то очень захватывающее.

— Хорошо. Я понял. — Кивнул Бен.

Он отошел в дальний угол комнаты и постучал по стене. Переместился и постучал в другом месте. И так ходил по чердаку, постукивая по стенам то там, то здесь. Сидя на полу, держа Стэна на коленях, я наблюдала за супругом.

— Что ты делаешь? — не выдержала я.

Бен с жалостью посмотрел на меня.

— Проверяю на пустоты. Если звук отразится от стены, то, возможно, за ней находится другая комната.

— Пустоты?

Повисла пауза.

Я засмеялась:

— Ну, тогда нам нужно проверить все стены дома.

И тут воцарился хаос: Стэн и Оскар, крича, носились по чердаку, лупя по стенам. Мы слушали, кивали, мычали «хм», не имея понятия для чего и зачем. Было весело, все смеялись, и я подумала: здесь нам будет хорошо.

Глава 5

1855

Вайолет

Я чуть не поскользнулась на скалах, спускаясь к пляжу, хотя дорога была мне знакома. Громоздкий мольберт не был тяжелым, но мешок с красками и кистями бился о ноги. В конце концов, идеальное место для работы было найдено. Погода стояла теплая, солнце не было слишком ярким, и я удовлетворенно вдохнула морской воздух.

Быстро установив мольберт и прикрепив к нему бумагу, разложила краски на камне позади себя, как и задумывала, заправила за ухо выпавший локон и взяла кисточку. Застыв на мгновенье, я наслаждалась моментом. Именно так месяцы, а возможно и годы, я мечтала работать. Наконец-то почувствовать себя настоящим художником. Кончено, мой чердак всем хорош, и я очень благодарна Филипсу, деревенскому парню, работающему в нашем доме и саду за то, что он тайно помогал мне превратить помещение под крышей в студию.

Я нахмурилась, вспомнив об отце. Он был против моих занятий, называл их вульгарными. Видел во мне лишь замужнюю, ведущую обычную жизнь, женщину. «Обычную, то есть скучную», — подумала я. Прозаическую жизнь без цели.

Здесь же, на морском воздухе у меня рождались идеи. Кистью рассказывала истории. Это то, о чем я мечтала. Годами я рисовала себя да кошек на кухне. Бесконечные автопортреты, бесспорно, развили мою технику, но, если честно, жутко