Одержимый - Ли Бардуго

миновала промышленные лофты и вышла на проспект. Здесь ее преследовал только призрак Дарлингтона. Она словно бы вновь слышала его голос, рассказывающий о семье Винчестеров: о том, как их потомки вращались в высших кругах Йельского университета и искали себе пары среди местной элиты, о массивной гробнице Сары Винчестер на другом конце города – восьмифутовой глыбе грубо обтесанного камня с пришпиленным к ней крестом, весьма походящей на детский школьный проект. Может, миссис Винчестер сознательно предпочла быть похороненной на Эвергрин, поскольку понимала, что кладбище на Гров-стрит, лежащее неподалеку от фабрики, где ее муж производил ружья и пистолеты, не принесет ей должного упокоения?

Только перейдя через Гров-стрит и миновав новые колледжи, Алекс слегка замедлила шаг. Приятно было вновь оказаться рядом с кампусом, где растущие по обочинам деревья накрывали улицы тенистым пологом. Как ни странно, она чувствовала себя здесь как дома, хотя прежняя Алекс предпочла бы захудалые улочки вроде той, где находилось кафе «Таурус». Но к хорошему быстро привыкаешь. Комфорт стал для нее сродни наркотику; сперва она не понимала этого, потом оказалось слишком поздно. Алекс уже пристрастилась к чаю и заставленным книгами полкам, к ночной тишине, не нарушаемой воем сирен и непрестанным жужжанием вертолетов над головой. Иллюзия Тома Брэди полностью рассеялась еще когда она впустила в себя того Серого, так что можно было особо не таиться – ей не грозило вызвать своим видом ненужный переполох.

На улицах было довольно людно. Студенты, радуясь теплому вечеру, гуляли по тротуарам, осаждали расставленные тут и там скамейки, раздавали листовки с информацией о грядущих вечеринках. Посреди улицы бесстрашно катилась девушка на роликах, нацепив на себя лишь лиф от купальника и крошечные шорты; ее кожа блестела в синеве ночи. Волшебные первые дни осеннего семестра, время мечты, счастливый дурман новых встреч, вновь разгорающиеся искры старой дружбы – пока суровые учебные будни не захватили с головой. Сама Алекс была бы рада хоть ненадолго поддаться общему настроению, вспомнить, что все в порядке, она в безопасности. Но на это не хватало времени.

Добравшись до библиотеки Стерлинга, Алекс привалилась к низкой ограде. До «Конуры» осталась всего пара кварталов, а ей хотелось собраться с мыслями. Как этот Серый смог настолько в нее проникнуть? Алекс знала, что после битвы с Бельбалм ее связь с мертвыми усилилась. Она позвала их к себе и сообщила свое имя, они ответили – и спасли ее. Конечно же, не задаром. Алекс видела Серых всю сознательную жизнь, теперь научилась их слышать. Они стали намного ближе, их оказалось гораздо сложнее игнорировать.

Впрочем, возможно, она еще не до конца осознала истинную цену спасения. В доме Чудилы случилось нечто отвратительное, не поддающееся объяснению. Это ей полагалось управлять мертвыми, использовать их в своих целях. А вовсе не наоборот.

Алекс достала телефон и увидела два сообщения от Доуз, написанных заглавными буквами, отправленных с интервалом в пятнадцать минут: «СРОЧНО ПЕРЕЗВОНИ».

Не обращая на них внимания, Алекс пролистала список контактов и, отыскав нужный, написала: «Дело сделано».

Почти мгновенно пришел ответ: «Не раньше, чем я получу деньги».

Что ж, оставалось лишь надеяться, что Чудила приберется в квартире.

Удалив сообщения Итана, Алекс набрала номер Доуз.

– Где ты? – выдохнула Доуз в трубку.

Похоже, случилось что-то серьезное, если уж Доуз наплевала на протокол. Алекс почти видела, как Памела расхаживает по гостиной «Черного вяза», скрепленные на затылке рыжие волосы сбились набок, на шее – привычные наушники.

– Возле Стерлинга. Возвращаюсь в «Конуру».

– Ты опоздаешь на…

– Если буду болтать с тобой, то непременно. В чем дело?

– Избрали нового Претора.

– Черт. Уже?

Претор выполнял роль посредника между администрацией университета и «Летой». Лишь ректор и декан Йеля знали правду о деятельности тайных обществ; задача «Леты» состояла в том, чтобы так оставалось и впредь. Претор был кем-то вроде наставника, ответственного взрослого в заполненной детьми комнате – по крайней мере, в теории. На деле же декан Сэндоу, к примеру, оказался убийцей.

Алекс знала, что Претор избирался из числа бывших членов «Леты», играющих не последнюю роль в жизни университета или, по крайней мере, живущих в Нью-Хейвене. Мало кто удовлетворял всем условиям, поэтому Алекс и Доуз справедливо полагали, что руководству потребуется по меньшей мере еще один семестр, чтобы отыскать замену отошедшему в мир иной декану Сэндоу. И очень на это рассчитывали.

– Кто он? – поинтересовалась Алекс.

– Это вполне может быть женщина.

– Так это она?

– Нет. Но Ансельм не сообщил мне имя.

– А ты спрашивала? – настаивала Алекс.

В трубке повисло молчание.

– Не совсем, – в конце концов проговорила Доуз.

Язвить в ответ не было смысла. Доуз, как и сама Алекс, не любила людей, но в отличие от последней избегала открытых столкновений. Впрочем, разного рода споры вовсе не входили в ее обязанности. Окулус обеспечивала бесперебойную работу «Леты» – заполняла холодильник и оружейную, составляла план ритуалов, следила за сохранностью имущества. Ей надлежало заниматься исследованиями, а вовсе не докучать расспросами руководству университета.

Алекс только вздохнула.

– Когда нас познакомят?

– В субботу. Ансельм хочет назначить встречу, может, устроит чаепитие.

– Ну уж нет. Я не управлюсь с подготовкой за пару дней.

Отвернувшись от проходящих мимо студентов, Алекс окинула взглядом высеченные в камне письмена, охранявшие вход в библиотеку Стерлинга. Когда-то рядом с ней на этом самом месте стоял Дарлингтон, пытаясь разгадать тайны Йеля.

– Здесь есть фразы на египетском, китайском, арабском, иврите, языке майя, даже элементы наскальных рисунков из пещеры Комбарель.

– Что они означают? – полюбопытствовала Алекс.

– Цитаты из различных библиотек и священных писаний. К примеру, та, что на китайском, взята из мавзолея мертвого судьи. Майя – из храма Креста, но ее выбрали наугад, потому что никто не знал перевода. Смысл выяснили лишь двадцать лет спустя.

Алекс рассмеялась.

– Это все равно, как если бы подвыпивший чувак набил себе татуировку на кандзи[4].

– Выражаясь твоим языком, они все сделали через жопу. И все-таки, Стерн, согласись, выглядит потрясающе.

В этом он был прав. Зрелище и сейчас производило впечатление.

Алекс поднесла телефон ко рту и прошептала Доуз в трубку:

– Нам нужна отсрочка. – Наверняка со стороны казалось, что она только что послала к черту собственного парня.

– Что нам это даст?

У Алекс не нашлось ответа. Все лето они искали Проход, но так и не добились успеха.

– Я ходила в Первую пресвитерианскую церковь.

– И?

– Ничего. По крайней мере, на первый взгляд. Я скину тебе фотографии.

– Если бы врата в ад находились у всех на виду, через них мог бы пройти кто угодно.